Использование срочников позволило бы оперативно решить вопрос дефицита бойцов в зоне военного положения без проведения дальнейшей мобилизации.
На сегодня в России сложилась парадоксальная ситуация: наша страна располагает миллионной армией, но ее основную часть – солдат срочной службы - не привлекают для боевых действий. Вместо этого, на фронт призывают тех, кто отслужил 5,10 и более лет назад. У кого уже созданы семьи, родились дети, строится карьера или свой бизнес. Невольно возникает вопрос: зачем вообще тогда мы каждый год кого-то призываем, если считаем своих солдат неспособными защищать Родину? С какими целями бюджет России ежегодно выделяет колоссальные ресурсы на призывную кампанию, питание и снабжение тех, кто априори не может участвовать в боевых действиях? В этой ситуации логично было бы или направить срочников в зону СВО, или вообще отказаться от призыва, сэкономив сотни миллиардов рублей ежегодно.
Вместо этого на днях в Совете Федерации предложили подумать над тем, чтобы вернуться к практике двухлетней службы в армии. Такую мысль высказал первый зампред комитета Совфеда по международным делам Владимир Джабаров. То есть, по сути, он считает нужным в два раза увеличить расходы бюджета на содержание миллионного «пионерского лагеря». А как еще назвать сообщество юношей, которые живут отдельно от родителей, обеспечиваются питанием, изучают воинский устав, маршируют и знакомятся с боевой техникой. Но при этом, ни в коем случае не могут привлекаться для боевых действий?
Особенно абсурдно ситуация выглядит на фоне проведения частичной мобилизации. Одно дело, если бы в ее рамках на фронт ушли бывшие контрактники, силовики, офицеры армии и полиции, недавно вышедшие на пенсию. Но по факту на Украину отправили десятки, если не сотни, тысяч таких же обычных срочников, правда, отслужили которые 5, 10, а то и 20 лет назад. За это время они давным-давно растеряли даже тот опыт, который у них был. А был он точно таким же, как у тех, кто сегодня служит срочную. Решить данную проблему можно, только повысив качество военной подготовки в армии. Именно для тех, кто пришел по призыву. И научить молодого парня намного проще, чем взрослого мужчину – и в плане усвоения знаний, и в плане дисциплины, и в вопросах физической подготовки.
Гуманизм сложившегося у нас подхода тоже крайне спорный. Если случится трагедия, то у солдата-срочника она коснется, в основном, матери и отца. А у зрелого человека – еще и жены, и детей. Скажем, 21 октября в Бурятии простятся с 46-летним Андреем Хомиченко. Срочную он отслужил еще в 1994 году. На момент гибели у него было трое несовершеннолетних детей. Нельзя сравнивать горе той или иной семьи. Но негативный социальный эффект от гибели человека, обеспечивавшего уже и престарелых родителей, и жену, и троих детей, безусловно, намного больше, чем в ситуации со срочником.
Слишком часто в действиях государства отсутствует логика. Скажем, начав мобилизацию, оно позволило в течение недели всем имеющим средства молодым людям, не желающим служить, выехать или улететь за рубеж. А вместо сотен тысяч бежавших молодых и здоровых «пацифистов» в армию попали взрослые и, нередко, страдающие различными заболеваниями люди.
Если армия срочников существует «на крайний случай», то разве он не настал? По сути, страны НАТО открыто признали себя стороной конфликта на Украине. Уже понятно, мы сражаемся там не с Зеленским, а с коллективным Западом. Из-за масштабных поставок современной военной техники НАТО, численного перевеса ВСУ - в последние месяцы мы практически не двигаемся вперед. Напротив, есть риск, что потеряем колоссальную часть территорий, официально принятых в состав РФ. Под угрозой находятся Крым и Белгородская область. Что это как не критическая для страны ситуация?
При этом, по сути, в СВО принимает участие порядка 20% от всего состава ВС РФ. Чем заняты остальные 80%? Почему вместо них на передовую надо уходят неподготовленные формирования из мобилизованных резервистов? По большому счету, даже если бы их месяц продержали на полигоне, навыки тактики и обращения с оружием у срочников через полгода-год - все равно явно лучше.
Но это, словно, запретная, табуированная мысль. И вот член Совета Федерации Андрей Клишас заявляет, что срочников в зону спецоперации отправлять по-прежнему не планируют. Ему вторит глава комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Бондарев: введение военного положения в новых регионах России не предполагает участие военнослужащих, проходящих срочную службу, в специальной военной операции (СВО) на Украине.
Для чего тогда вообще наша армия? На случай ядерной войны? Так в ней как раз будут принимать участие исключительно офицеры (летчики, ракетчики) и контрактники (флот, спецназ). С какой целью страна содержит сотни тысяч срочников? Чтобы научить их пришивать воротнички и чистить картошку?
Президент на днях подписал указ о призыве на срочную службу с 1 ноября по 31 декабря 2022 года 120 тыс. человек. Зачем? Минобороны опять подчеркнуло, что срочники не будут участвовать в спецоперации на Украине и по окончании службы отправятся домой.
Можете себе представить осень 1941-го, когда мы также отступали на Украине, но срочники Красной Армии продолжали бы учиться маршировать в казармах под гарантии того, что когда научатся, то поедут домой. А для боев с немцами комиссариаты призывали бы рабочих, колхозников и инженеров, оголяя тыл?
В то же время, у Минобороны есть, как минимум одно компромиссное решение: сейчас, когда пройдет призыв, аналогичное число отправленных в армию солдат, демобилизуют. И с этого момента они, по факту, могут подлежать призыву даже по нынешним, весьма странным правилам отправки на фронт. Ведь у нас в «приоритетном порядке» призывают рядовых и сержантов до 35 лет. А это именно те, кто сейчас дослуживает.
Таким образом, до декабря месяца можно прямо из частей, где они проходили службу, мобилизовать в зону СВО 120 тысяч молодых, здоровых, имеющих воинские специальности солдат. С одной стороны, существенно усилив группировку на Украине, а с другой – снизив социальное напряжение от «выдергивания» из семей и социума давно отслуживших взрослых мужчин.
