Максим Артемьев о встрече Владимира Путина с лидером КНР Си Цзиньпином.
Мир с трепетом ожидал встречи Владимира Путина и Си Цзиньпина. Волновал не столько сам факт переговоров, а момент, в который они происходили – пик кризиса в отношениях России с Западом, и между Москвой и Киевом. Поскольку РФ оказалась фактически одна против как НАТО, так и всего коллективного Запада, считалось, что для нее критически важна китайская поддержка. И все хотели узнать – получит ли ее Кремль?
Но прежде чем попытаться ответить на этот вопрос, следует внимательно разобраться в предыстории отношений между Москвой и Пекином.
Они начинаются в конце XVII века, с Нерчинского договора 1689 года, который впервые провел границу между двумя складывающимися империями. Русские продвигались стремительно, Сибирь была освоена ими за несколько десятков лет, и они вышли в бассейн Амура, где и случились первые столкновения с китайцами. Поскольку до основных центров снабжения русским было во много раз дальше чем китайцам, то им пришлось приостановить более чем на 150 лет продвижение в юго-восточном направлении, оставив нижнее течение Амура за Китаем. Это не мешало интенсивной российско-китайской торговле, которая процветала все последующее время.
В середине XIX века возобновился напор со стороны России. В 1858 и 1860 по Айгунскому и Пекинскому договорам к ней перешли существенные китайские территории – как левый так и правый берег Амура со всем Приморьем. Китай оказался отрезан от Японского моря. А в 1881 добавился кусочек к востоку от озера Балхаш.
Эти приобретения обуславливались тем, что Китай находился в состоянии упадка, европейские державы беспощадно его били, и Россия не была исключением. Она вместе с другими странами Запада участвовала в подавлении восстания «боксеров» в 1899-1901, введя войска в Маньчжурию и Пекин, захватила затем Порт-Артур, провела Китайско-Восточную железную дорогу, и вела войну с Японией в 1904-1905 целиком на китайской территории. Потерпев поражение, она вовсе не ушла целиком из Китая. Когда Поднебесная снова рухнула в хаос после революции 1911 года, Россия де-факто перехватила у Китая Туву и Монголию (т.н. Внешнюю).
После революции 17 года и Гражданской войны, СССР продолжил натиск. Монголия стала его полным протекторатом, Тува вообще была включена в состав Советского Союза. Советские войска постоянно вторгались на территорию Китая, на тот момент раздробленного на множество независимых друг от друга образований – то в Маньчжурию, то в Синьцзян. Кроме того, он поддерживал китайских коммунистов, которые вели борьбу за власть. После 1949 года наступил период, когда весь Китай оказался в зоне советского влияния. Мао публично называл себя учеником Сталина, Порт-Артур вновь стал советским, в Синьцзяне действовали советские компании.
Но это была видимость. На самом деле Сталин не очень радовался приходу к власти китайских коммунистов. Он не мог не понимать, что страна с населением в три раза больше чем у СССР, с историей на 2,5 тысяч лет дольше, с древней самобытной культурой, и с компартией, вожди которой самостоятельно пришли к власти – в отличие от Восточной Европы, где местные руководители компартий были привезены в советском обозе, не будет долго взирать снизу вверх на Москву, и что рано или поздно Мао пойдет по пути Тито.
Так оно и случилось после смерти Сталина, когда при Хрущеве даже номинальный контроль над Китаем был потерян в кратчайшие сроки, и отношения стали яро враждебными, доходя до вооруженных столкновений. Американцы не замедлили этим воспользоваться, и при Никсоне разыграли «китайскую карту», начав оказывать Пекину мощную поддержку. В итоге СССР при Горбачеве, который пошел навстречу американцам, но не поучил от них никакой помощи, развалился, а Китай, напротив, невероятно усилился. Дэн Сяопин в отличие от Горбачева не колеблясь разогнал оппозицию при малейшей угрозе власти и единству страны в 1989 году. Поэтому нельзя недооценивать «китайский фактор» в поражении СССР в Холодной войне.
Таким образом, отношения между Китаем и Россией на протяжении всей своей истории особой теплотой не отличались, а сближение между ними, скорее, было кратким исключением.
После 1991 года, когда распалась историческая Россия, а РФ в результате действий Горбачева и Ельцина была ослаблена дополнительно, Китай напротив развивался темпами, удивлявшими весь мир. Поэтому говорить о равном партнерстве не приходилось. Между Москвой и Пекином не имелось антагонистических противоречий, но и особой заинтересованности друг в друге тоже. При Ельцине РФ пыталась найти свое место на Западе, а Китай скептически поглядывал на развалившегося бесславно вчерашнего «старшего» брата.
Сегодня ситуация изменилась. Москва поняла, что никому на Западе со своими интересами, как самостоятельный игрок не нужна. И вот уже более двадцати лет нарастает расхождение между нею и Западом. Китай также из любимчика Вашингтона, которому многое прощалось и позволялось за твердую антисоветскую позицию, начал превращаться во врага. И доказательством тому - нынешняя Олимпиада. Если на летнюю Олимпиаду 2008 года в Пекин прибыл и президент Буш-младший и прочие западные лидеры, то в 2022 олимпийские игры было решено бойкотировать. На этом фоне посещение Путиным Пекина воспринимается как показательный жест, и недаром переговоры с председателем Си Цзиньпином продлились три часа.
Китай сегодня – реально вторая страна мира по значению. В экономике он уже догнал Штаты. Россия сильно уступая ему экономически, по-прежнему сильна в военном отношении, в первую очередь как ядерная держава. Больших взаимных интересов у них нет. Да, имеется общая протяженная граница, Китай заинтересован в поставках из России сырья и топлива, а она - дешевого ширпотреба. Но РФ – далеко не самый важный торговый партнер Китая, и стоит только на 12-м месте, тогда как он для нее – на первом месте с большим отрывом от других партнеров. Так что экономически Россия больше заинтересована в Китае чем он в ней.
Сегодня же, в момент решительного противостояния с Западом обеих стран, они начинают приобретать друг для друга иное значение. Россия должна иметь тыл на случай введения жестких санкций против нее со стороны Запада, иметь подстраховку. Взамен она может предложить Китаю поддержку во всех его действиях, например, против Тайваня, хотя вряд ли сегодня он имеет такие планы. В Пекине стороны подписали совместное заявление – объемный документ, суть которого заключается в том, что стороны воспринимают друг друга как стратегических партнеров. Это не декларация о поддержке, не союзный договор. Скорее, это документ о том, что Пекин и Москва на многие вещи смотрят схожим образом, и им не нравится монополия Запада и США, в частности, на решение ряда важнейших вопросов.
Вытекает ли из заявления то, что Китай окажет существенную поддержку РФ в момент «Икс»? Пока этого не видно. Вообще, вряд ли в интересах Пекина воссоздание исторической России. Он не менее США должен быть удовлетворен распадом СССР, избавившим его от «угрозы с севера». Его вполне устраивают независимые Украина, Казахстан, Узбекистан, Туркмения, с которыми ему легче договариваться о поставках всего ему необходимого. Поэтому я бы не преувеличивал значение подписанных в Пекине документов. Да, ситуативно Россия и Китай сегодня, скорее, по одну сторону баррикад. Но это именно ситуативно. В начале 50-х они воевали совместно против Америки в Корее. А уже через несколько лет стали противниками.
Впрочем, сегодня речь не идет о сотрудничестве в длительном промежутке. Кремлю важно содействие Пекина «здесь и сейчас». Получит ли он его и в каком объеме? Из заявления ничего не понятно. Ясно лишь, что никакой военной поддержки Пекин не окажет, впрочем, ее никто от него и не ждет. Что касается экономики, то способен ли Китай компенсировать возможные потери от санкций – тоже не очень ясно. Однако, Владимир Путин мог договариваться вообще о совсем другом, например, чтобы Китай просто не мешал.
Резюмируем. Китай не друг, но и не враг, причем больше друг, и меньше враг. При этом серьезно противостоять США из-за России он не станет. Однако и его сочувствие и моральная поддержка в нынешней ситуации тоже неплохо. Посмотрим как, все-таки, на деле покажут себя китайские друзья, если ситуация раскрутится до горячей фазы. Возможно, в Пекине Путин о чем-то договорился тет-а-тет со своим коллегой.
