(Русские элиты после 1991 года)
Брежневское поколение «комсомольцев 20-х» сразу сменило поколение «хрущевских комсомольцев» (они же - поздние брежневцы). Горбачев (1931), Рыжков (1929), Ельцин (1931), Шеварнадзе (1928), Примаков (1929), Кравчук (1934), Шушкевич (1934), Павлов (1937), Янаев (1937), Шаймиев (1937), Черномырдин (1938), Назарбаев (1940). Хотя к нему могут быть отнесены и некоторые люди чуть старше, такие как Алиев и Яковлев (оба 1923). Это поколение находилось у власти где-то до 2000-го года, то есть пятнадцать лет, перейдя из СССР в РФ.
Поскольку поколение Брежнева слишком засиделось, то ментальный разрыв его со сменщиками был слишком велик. «Сталинские комсомольцы» - Шелепин. Семичастный и другие были либо убраны, либо переведены на второстепенные посты, и своевременной замены не произошло. Дряхлых старцев типа Тихонова и Черненко меняли сразу относительно молодые и бойкие. Два потенциальных сменщика Брежнева/Черненко – Яков Рябов и Григорий Романов были убраны в результате аппаратных интриг. Первого «съел» Устинов, второго – уже всесильный Горбачев.
Люди, взявшие власть в 1985 горели желанием доказать, что их предшественники во всем ошибались, и что их недооценивали – как мог считать Лигачев, просидевший в Сибири почти двадцать лет, по возрасту старше Горбачева и Рыжкова, но такой же азартный и желавший резких перемен. Их трагедией оказалось то, что будучи ловкими интриганами и карьеристами, они были вопиюще невежественны и не понимали как устроен окружающий мир, но при этом отличались самоуверенностью.
Внешне Горбачев или Ельцин в 1985 году казались дубовыми ортодоксами, но на самом деле, в голове у них была каша. Не прошедшие войны, не испытавшие террора, сложившиеся как руководители в относительно мягкие хрущевские времена, и преуспевшие в совсем уже розовые брежневские, они были готовы к восприятию любой идеологической жвачки. Их неприятие брежневского наследия было объективно обоснованным - страна реально отставала от Запада, и все это понимали. Но суть заключалась в том – как ликвидировать это отставание?
Поколение Брежнева еще помнило НЭП и даже царские времена, но оно не решилось на отход от сталинской модели, а лишь подретушировало ее. Теоретически сибирский кооператор 20-х годов Косыгин или поволжский комсомолец тех же лет Суслов могли обосновать и реализовать нечто похожее на программу реформ Дэн Сяопина, благо они худо-бедно знали, как работает рынок, что такое «нормальная жизнь». Но не решились по множеству причин. «Реформы» были во многом дискредитированы хрущевским самодурством. С другой стороны, Суслов и Косыгин, как и Брежнев с Подгорным и прочими поддержали в 1957 году именно Хрущева, а не его оппонентов Молотова-Маленкова-Кагановича-Ворошилова, людей из дореволюционной эпохи, которые могли подобно поколению Дэн Сяопина осуществить постепенные рыночные реформы.
Реформы в Китае на рубеже 70-80-х стали успешны, потому что ими руководили люди, сформировавшиеся еще при «капитализме», хотя его и отвергшие ради революции, но на склоне лет к нему вернувшиеся. В СССР такие люди проиграли тем, кто либо как Хрущев ставили на продолжение госрегулирования (целина, «Догнать и перегнать Америку», «Коммунизм к 1980 году»), либо тем, кто помнил жизнь при царе лишь по детству или вообще ее не застал.
Поэтому Горбачев и Ельцин в итоге согласились либо реформировать социализм, либо строить капитализм, но самыми дикими способами, результатом чего стал крах единого государства с бесконечными войнами и конфликтами, и обнищание населения с упадком экономики вместо китайского роста.
После 2000 года власть перешло уже к пятому после 1917 года поколению, назовем его «выдвиженцами 90-х». И снова отметим, что одно поколение – а именно руководящие работники примерно 1945 года рождения, были отсечены. До 1991 года в Кремле доминировали «старики» типа Горбачева и Яковлева, а после сразу пришли молодые ребята при пожилом Ельцине, и средний возраст оказался обойденным. В итоге на рубеже 1999-2000 гг. Ельцина (1931) сменил Путин (1952) на двадцать лет моложе.
Власть оказалась в руках очень пестрой группы. Помимо нестарых «путинских чекистов», таких как Патрушев (1951), Бортников (1951) или Иванов (1953), в нее вошли и молодые тогда «либералы» Медведев (1965), Греф (1964), Кириенко (1962). При всей разношерстности возраста, опыта, культуры их объединял стремительный скачок в карьере в 90-е либо на самом рубеже столетий. Грубо говоря, они были людьми, перескочившими несколько ступеней. Достаточно взять самого Путина – в 1990 он скромный подполковник КГБ, а через девять лет уже президент.
Их молодой возраст в 1999 имел своим следствием то, что их здоровья и сил хватило, чтобы удерживаться у власти сообща в почти в неизменном виде уже четверть века. Если Брежнев, Косыгин и К, возглавили страну в 1964 в возрасте плюс-минус шестьдесят, и к 1985 ушли по естественным причинам, то нынешние 70-60-летние крепки, бодры и уходить не планируют.
Они такие же деидеологизированные как Горбачев и Ельцин, но у них уже гораздо больше здравого смысла и необходимого опыта. Представления о том, что есть некие «чекисты» и им противостоящие «системные либералы» весьма наивны. Говоря попросту, все мазаны одним миром, и сидят в одной лодке.
Важное отличие нынешней элиты от предыдущих за сто лет, это то, что власть и статус (и собственность в значительных количествах) стали передаваться по наследству. Самый яркий пример – отец и сын Патрушевы. Можно вспомнить такую же пару Фрадковых и т.д. Это - признак здоровья, то, чего так долго ждал крупнейший современный историк управляющего слоя Сергей Волков. Он всегда отмечал, что первый признак нормального государства – потомственная передача положения в обществе, складывание правящих поколений - у сенатора Буша были сын и внук президенты.
Поэтому переход к шестому поколению будет осложнен/упрощен этими кровнородственными связями. Со стороны самозванные люди не придут, элита кооптируется. Сегодня просматриваются те, к кому рано или поздно перейдет власть. Их несколько групп. Тут и «путинские охранники» такие как Дюмин, и федеральные технократы как Мишустин, и региональные «эффективные менеджеры» как Хоценко, и, конечно, «дети» как Патрушев-младший.
Это люди, сложившиеся уже после СССР, для которых «нормальная жизнь» - норма. Частная собственность, многопартийность, плюрализм мнений - то, в чем они живут уже тридцать лет, какими бы условными эти понятия не являлись в России.
Важно также и то, что они – государственники. Для них единство России и память об исторической России – не миф. Они понимают, насколько это важно для благополучия страны. Ельцин (1931) и Гайдар (1956), несмотря на двадцатипятилетнюю разницу, одинаково легко могли разрезать государство на пятнадцать частей, не думая о последствиях. А Патрушев (1978), Алиханов (1986) или Хоценко (1986) на такое уже вряд ли пойдут. Поколение внуков научилось на ошибках дедов и отцов.
И вот здесь проходит водораздел между ними и фигурантами телефонного скандала, упомянутого в предыдущей статье. Для Ахмедова и Пригожина, людей перестройки и девяностых, единство державы, преемственность с исторической Россией – пустой звук. В этом они вполне соответствовали Чубайсу или Шахраю. Личное благополучие важнее всего.
«Оттепель», разумеется, настанет. Но эта будет не та «оттепель», которую ждут «релоканты» в Тбилиси – с учетом вышеотмеченных обстоятельств.
Самое интересное:
