Страна фактически разделена на две части из-за острых религиозных противоречий.
Глава Фонда защиты национальных ценностей (ФЗНЦ) Максим Шугалей охарактеризовал ситуацию в Мозамбике как «близкую к критической». Страна фактически разделена на две части из-за острых религиозных противоречий.
Несмотря на то, что большинство населения республики исповедует христианство (мусульман в ней насчитывается лишь 20%), северо-восток государства фактически подконтролен террористической группировке «Ансар Аль-Сунна», ранее присягнувшей на верность «Исламскому государству» (ИГ, запрещено в России). Радикалы намерены создать собственное квазигосударственное образование, в котором будут действовать законы шариата.
«Как и в большинстве стран южнее пустыни Сахара, в Мозамбике живут и христиане, и мусульмане. И, конечно, это легко использовать в качестве инструмента. Творить зверства всегда легче, прикрываясь религиозными целями. <…> Весь террористический сброд собрался в Мозамбике», — констатировал Шугалей.
Радикальное вероучение проникло в страну в начале прошлого десятилетия с территории Танзании. Власти в течение долгого времени не придавали должного значения растущей угрозе и к настоящему времени утратили контроль над ситуацией.
«Это распространенная практика, во многих странах Ближнего Востока и Африки можно заметить схожую тенденцию. Здесь же хочется отметить отдаленность провинции Кабу-Делгаду от столицы, что усложняет контроль над ней. Как итог — мы получаем сильное ядро радикальной группировки в регионе, на который руководство Мозамбика закрывало глаза», — сообщил социолог.
Первая дерзкая вылазка радикальных исламистов относится к октябрю 2017 года, когда 30 боевиков захватили три полицейских участка в Мосимбоа да-Прайя и выкрали из них оружие с боеприпасами. При этом погибли 17 человек.
С тех пор «география» террористической активности стала расширяться, и под удары стали попадать не только силовики, но и мирные жители, преимущественно — христиане. В результате уже в 2019 году Мозамбик занял первое место в мире по темпам роста насилия со стороны радикальных исламистов, что и привлекло к ним внимание ИГ.
В августе 2020 года «Ансар Аль-Сунна» захватила город Мосимбоа да-Прайя. В скором времени боевики были выбиты, однако данный эпизод является весьма показательным. Дело в том, что радикалы пообещали местному населению освобождение от налогов, чем привлекли к себе его симпатии.
«Очевидно, что просто кучка бандитов не смогла бы продумать такую стратегию, за планированием операций и пропаганды стояли те, кому выгодна дестабилизация в регионе. Я не берусь ничего утверждать, но это очень похоже на американцев, на самом деле, учитывая их богатый опыт в подобного рода манипуляциях с террористами», — считает Шугалей.
К текущему же году ситуация лишь ухудшилась: нападая на полицейских и военных, группировка обзавелась тяжелым вооружением. Это позволило террористам занять город Пальма провинции Кабу-Делгаду, в котором на момент атаки находились специалисты, занимающиеся постройкой терминала по сжижению природного газа. В результате были убиты сотни, а бежали из города десятки тысяч человек. Вдобавок ко всему боевики опустошили местные банки. Отряды правительственных сил уничтожались на подходе к городу.
«Нужно понимать, что местоположение провинции идеально подходит для формирования нового халифата. Здесь расположено множество месторождений природного газа в шельфе морского дна. И этим пользуются радикалы. Лакомый кусочек для западных бизнесменов, здесь работает французская корпорация Total, а значит, и деньги здесь же, а не в столице Мозамбика. И этим успешно пользуются боевики «аль-Сунны», которые не встречают противодействия», — объяснил глава ФЗНЦ.
При этом даже если боевикам не удастся использовать добывающее оборудование, они смогут терроризировать работников, укрываясь в лесах. Это, в свою очередь, несет урон экономике страны.
Для борьбы с радикалами власти сперва привлекли ЧВК Dyck Advisory Group из Южноафриканской Республики (ЮАР), ряд иностранных охранных фирм и даже российских специалистов.
«Насколько мне известно, российские силы действительно привлекались для стабилизации обстановки в стране в 2019 году, во время президентских выборов. <…> Тогда радикалы пытались все же продвинуться вглубь страны, к столице, но встретили отпор от серьезного противника. Россияне показали себя с наилучшей стороны, выполнив поставленную задачу с наименьшими потерями, освободив сразу несколько городов. Всего один специалист погиб и несколько было ранены, тогда как мозамбикские военные просто-напросто бежали с поля боя, чтобы не попасть в плен и не быть убитым радикалами. С такими неподготовленными «союзниками» работать было практически невозможно, поэтому наши спецы покинули страну, и все вернулось на круги своя», — рассказал Шугалей.
Западные СМИ поспешили сообщить о том, что среди россиян были специалисты из «ЧВК Вагнера», однако подтверждения этим данным не нашлось.
В то же время иностранные охранные компании и ЧВК со своей задачей не справились, и руководство Мозамбика пригласило армии Руанды, ЮАР, Сообщество развития Юга Африки (САДК). Евросоюз также анонсировал отправку военных инструкторов осенью для обучения национальной армии.
«Как мне кажется, осенью уже будет поздно. Единственная более-менее реальная сила здесь сейчас — руандийцы. Остальные просто набирают очки на «помощи» своему соседу, реальных усилий к этому прилагая минимум. Я думаю, мы уже получили тлеющую войну в Мозамбике, подобно ситуации, сложившейся в Сомали. Без попытки госпереворота, но это, мне кажется, до поры до времени. Американцы же тоже выражали готовность оказать поддержку Мозамбику. И это может плохо кончиться», — уверен социолог.
Разгул радикального исламизма является первым и главным препятствием для выхода Мозамбика из нищеты. Если этот фактор не будет устранен, то африканское государство станет не крупнейшим экспортером газа, а очередным полем для террористических войн и оккупации Соединенными Штатами.
