«Блокнот» поговорил с известным юристом о том, что в Интернете считается дурным тоном, и что надо делать, если твоими постами заинтересовались следователи.
В Зюзинском суде Москвы в скором времени будет вынесен приговор пользователю соцсети «ВКонтакте» за антисемитскую шутку про печку. Размещенная несколько лет назад картинка легла в основу уголовного дела, и теперь юмористу грозит до двух лет лишения свободы. Что удивительно, в сети неуместная шутка была опубликована кем-то другим, а наш «герой» просто сделал репост. И, несмотря на то, что на допросе молодой человек признался сыщикам, что разместил изображение не для того, чтобы обидеть нацию, а просто потому, что ему по-глупости это показалось смешным, уголовного дела никто не отменил.
Почему «ВКонтакте» больше не прощает нацизм, но допускает цинизм, а раньше на это никто даже внимания не обращал? Почему, несмотря на ежедневные сообщения об уголовных делах, возникших «на почве» постов, репостов и фото, пользователи до сих пор любят пройтись «по лезвию» и разместить очередную провокацию? Чем чреваты активные группы и массовые встречи, организованные через соцсети, и почему на недавний слет вегетарианцев приехал СОБР?
Поразмыслить о запретах, безопасности и тенденциях в Интернете и социальных сетях вместе с ИА «Блокнот» взялся известный московский адвокат Алексей Михальчик. Он был и остается защитником самых известных и провокационных пользователей сетей, попавших под статью из-за своей активности в Интернете.
Что нам говорит Уголовный кодекс
Самая главная проблема с этими публикациями - разобраться, за какие преступления больше всего привлекаются в Интернете, и что же будет являться преступлением. Есть нарушение неприкосновенности личной жизни в виде, например, фотографий бывших девушек в неглиже. Это проблема, но здесь все понятно, и статья эта не «посадочная». А есть статья 282, которая говорит о том, что за публичные призывы к разжиганию межнациональной вражды человек подлежит уголовной ответственности. И чтобы защититься, нужно четко понимать, что можно делать в Интернете, а чего - нет.
Как это бывает
Сложность в том, что определить это сможет не суд, прокурор и даже не следователь, а эксперт. Только эксперт работает с тем материалом, который уже размещен. То есть постфактум, когда дает ответ, содержатся ли здесь призывы к межнациональной вражде или нет. И есть еще одна проблема в разнородности практики. Скажем, эксперт в Москве может посчитать, что фраза носит экстремистский характер, и человека посадят, а эксперт во Владивостоке может посчитать, что не носит, и никого не тронут.
Получается, чтобы предотвратить эти последствия, человек, размещая какую-то конкретную картинку, должен обладать настолько хорошими познаниями в области филологии, чтобы сам мог определить, побуждает ли он к межнациональной розни или нет.
Защита
Но если говорить о том, как защититься и добиться прекращения дела или оправдательного приговора, необходимо проводить альтернативную экспертизу, которая, по крайней мере, укажет, что тот или иной объект, текст может содержать двоякое толкование. И в силу презумпции невиновности суд должен толковать эту ситуацию в пользу обвиняемого. По политическим делам, конечно, обычно все доводится до упора, а так иногда в регионах нет-нет, да прекращают дела.
Проблема в том, что принять вторую экспертизу или нет, решает следователь. Кстати, из-за этого Тесак (Максим Марцинкевич - прим. ред.) когда-то объявил голодовку.
282-я и репосты
Все началось с Марцинкевича (Максим Марцинкевич - организатор общественного движения «Оккупай Педофиляй», «Оккупай Наркофиляй», «Реструкт» - прим. ред.), для меня по крайней мере. У него было три видеозаписи. Две он сам снял, а третью сделали и разместили активисты в Интернете. Там была его фотография, но он даже не редактировал этот ролик. Он просто сделал репост и за репост ему дали полтора года.
Если перечислить основные моменты - это исключение любой нацистской символики или символов, схожих со свастикой, также надо думать, насколько символика может быть связанной с национал-социалистическими партиями. И, соответственно, если о какой-либо национальности в тексте говорится грубо, имеется оскорбительный характер нации в целом, есть риск признания этого текста экстремистским. Соответственно, если вы его репостите, то получаете риск распространения.
Но если вы все же решили поделиться чужим текстом или картинкой, которая вызовет много вопросов, мой совет - отразите негативное отношение к этому тексту. Это не помешает органам привлечь вас, но по крайней мере у вас будет какая-то позиция и возможность адвокату от чего-то отталкиваться.
Когда шутят в паблике
Проблемы Интернета в том, что он анонимен, по большому счету, и установить конкретного автора конкретного поста обычному человеку достаточно сложно, поэтому лучше, если это сделают специализированные органы.
Если вы по какой-то причине считаете, что ваши права затронуты, делайте распечатку сайта в Интернете и направляйте это в прокуратуру. Для ситуации с жесткими, неприемлемыми шутками по поводу мертвых или погибших в Уголовном кодексе есть определение – глумление над погибшими. Дальше, если прокуратура посчитает, согласится, что права были нарушены, то она либо направит материалы для возбуждения уголовного дела, либо самостоятельно обратится в суд или заблокирует ресурс. Роскомнадзор также по жалобам реагирует и отвечает за такие вопросы в сфере Интернета. В принципе, инструментов для того, чтобы воздействовать на таких товарищей, стало достаточно много, может, даже больше, чем нужно. Также наследники вправе обратиться, если речь шла о погибших. И если удастся убедительно доказать, что конкретное лицо совершило нарушение, то закон позволяет рассчитывать и на материальную компенсацию.
Как работают заявления
Возвращаясь к 282-й, хочу отметить, что 90 процентов дел было возбуждено именно по заявлениям пользователей Интернета, активных граждан. По Марцинкевичу так же было возбуждено. Какой-то студент МГУ увидел эти ролики и посчитал, что это оскорбляет достоинство мигрантов, пошел в отдел полиции МГУ… мутная история, но если говорить по делу, то так все и развивалось.
Почему до сих пор попадают?
Самая большая проблема как для юристов, так и для граждан - правила игры меняются на ходу. Только ты успеваешь понять, что, допустим, есть определенная граница, которую ты не можешь переступать, то сегодня она уже придвинута ближе, и от этого кто-то пострадал.
Адвокаты хоть и размещают посты, которые не совсем мирного содержания, но, по крайней мере, из врождённой осторожности используют массу слов – «возможно», «не совсем согласен», которые не позволяют правоохранительным органам привлечь. А обычные граждане это не всегда понимают. Поэтому правила должны быть четкими и понятными, и если вы отдаете на откуп экспертам этот вопрос, то создайте для любителей острых шуток методические рекомендации, по какому принципу проводится экспертиза, чтобы русским языком было написано: вот такие-то слова, маркеры свидетельствуют о том, что текст может быть признан экстремистским. Или чтобы у Роскомнадзора был сайт-подсказка. Как дополнение к списку запрещенных книг, стихов, песен, который есть. Чтобы у людей было понимание, что происходит, и чтобы закон соблюдался по-честному, надо создавать для этого все условия.
А так при нынешней ситуации единственным правильным советом будет меньше присутствовать в соцсетях и постить котиков, потому что за котиков уж точно никто не посадит.
Плохой пиар
Кстати, «Атака» - первый такой пример отсутствия условий для понимания законов и запретов. И на них первых опробовали статью «экстремистское сообщество» в рамках интернет-войны.
Ребята-программисты общались на форумах, конечно, имели определенный талант пиарщиков, так и запустили акцию «атака на Кремль» с таймером обратного отсчета. Получается, что деятельность их была исключительно в Интернете и для профилактики, видимо, чтобы другим не повадно было, их и привлекли по статье до четырех лет. По сути, у них там получилось еще пять текстов, два ролика, а они уже как экстремистское сообщество проходят. Одного из них вообще в Ростове пытали при задержании.
Это кем-то программируется или это идет просто естественная эволюция, и гайки сами закручиваются, я не знаю. В принципе, законы ожесточаются, а под них идут подгонкой ситуации. Понятно, что, учитывая усиление неких внутринациональных противоречий (националистов много в России), эту ситуацию стараются брать в ежовые рукавицы, чтобы не допускать тех или иных межнациональных трений, и понятно, что законодательство будет усиливаться. Просто законы - законами, но, на мой взгляд как юриста, любой закон, тем более уголовный, как самый жёсткий вид, предусматривающий наказание, должен быть как бы понятен гражданам и носить признаки справедливого.
Совет не столько с точки зрения закона, сколько интуиции - опасайтесь затрагивать в негативном ключе любые национальные вопросы. И здесь нет гарантии, даже если вы изложите свою мысль исключительно литературным языком Достоевского, это может быть расценено как разжигание. Как ни странно, даже ваше собственное мнение может быть истолковано против вас.
С чего началось
Я как-то разговаривал с оперативниками, и они мне сказали, что не трогали бы Марцинкевича… Он же был такой… Навального троллил, ловил педофилов. Просто у них как-то по оперативной информации прошло, что чуть ли не в 140 городах России у него организовались филиалы и несколько десятков тысяч сторонников. Получилось, что его организация в Интернете буквально за год опутала своей сетью всю Россию, и на местах начались беспределы. Молодежь спортивная «подъезжала» к коммерсантам, мол, ребята, подумайте, нужно спонсорство. Чуть ли не рэкет. Естественно, пошли докладные.
Понятно, их разгромить было легко, потому что в отличие, скажем, от БОРНа они были не автономны, не конспирировались, у них вообще все было на виду. И они не создавались как группировка, а Марцинкевич вообще развлекался. Он говорил: «Я вообще никогда не хотел какой-то централизации. Просто все начали, мол, давай использовать ресурс. Я не хотел какое-то руководство создавать. Как в Интернете само организованно идет, пусть так и идет. Они меня втянули».
Государство включает защитные механизмы для того, чтобы не допускать возникновения таких неконтролируемых самоорганизаций, в том числе анализируя примеры оранжевых революций в арабских странах, которые, если верить Интернету, объединялись и организовывали протесты через Facbook. То есть, понятное дело, что наши органы пытаются не допустить развитие событий по такому же сценарию и вполне понятно, что есть перегибы. Другое дело, мне кажется, что пока эффективность не в ту сторону направлена. Не по тем целям, не по тем, по ком надо, бьют эти поправки. Бьют по каким-то товарищам, которые просто лайкают или репостят картинки.
В чем была польза?
Государственная машина - это огромный аппарат силовиков, понятное дело, что они до определенного момента будут прикрывать эти возможности, но мне кажется, что все равно сил просто не хватит. Надо находить контакт, спускать пар. Другое дело, что отсутствие контроля и какой-то системности привело к тому, что на акции погиб человек (речь о деле «ОккупайНаркофиляй», когда активисты убили человека, приняв его за продавца наркотиков – прим. ред.). А где-то там народ решил, что объединились, значит, пойдем денег заработаем.
А Марцинкевичу просто надо было помочь перескочить с уличной организации в окололегальную политическую деятельность. Ведь официальные организации, «Молодая гвардия» например, по уровню и по количеству численности и тем более по заинтересованности вообще и рядом не стояли. Им никогда не удавалось вовлечь столько людей.
Марцинкевич собрал определенную протестную аудиторию, которая не хотела идти к Навальному, который у себя там что-то пишет в блоге, а хотели к тому, кто чем-то конкретным занимается, – занимается спортом, пропагандирует здоровый образ жизни, борется с наркоманией и педофилами.
Я считаю, что все-таки какой-то баланс надо находить, а то вот такие перегибы, что все теперь сидят, мне кажется, неправильный подход. Ну это чисто политика, конечно…
