Максим Артемьев о том, как запертые в «Азовстали» националисты тщетно умоляют о помощи.
Самое модное слово на Украине в связи с Мариуполем это – «экстракшн» (extraction). Его запустил в оборот самопровозглашенный командир морпехов, укрывающихся в «Азовстали», Сергей Волынский (позывной - «Волына»). Он требует, чтобы всех окруженных бойцов на заводе (а это и «Азов», запрещенный в России, и морская пехота, и пограничники, и полицейские и т.д.) выпустили заграницу с оружием, например, в Турцию.
В качестве примера – прямо говоря, неудачного, Волына привел эвакуацию англо-французских войск из Дюнкерка в 1940 году. Тогда ситуация была совсем иной, немцы вовсе не давали никакого «зеленого коридора» на выход, а войска союзников не находились в блокаде.
Да, исторические прецеденты того, что требуют осажденные в Мариуполе, имеются. И мы о них расскажем, но сразу заметим – правильно это называть по-русски даже не «экстракцией» или «экстрадицией» («экстракшн» не лезет ни в какие ворота, как глупый и ненужный англицизм), а «почетной капитуляцией», ибо все, что подобного имеется в истории войн, являлось именно этим.
«Азовцы» же желают нечто особенного – признания вооруженными силами РФ их победы, или, как минимум, признания неспособности с ними справиться (или, что Россия понесет такие потери, что они перевесят возможную выгоду от уничтожения осажденных). Соответственно, их должны выпустить на их же условиях. Так в истории поступали только террористы. Захват заложников в Буденновске Шамилем Басаевым или в Кизляре Салманом Радуевым являются наиболее близкими соответствиями желаемого Волыной. Напомним, тогда крупные отряды чеченцев захватывали большое количество заложников из числа мирных жителей, укрывались в больничных зданиях, штурмовать которые было невозможно из-за предполагаемой гибели большей части удерживаемых. В результате террористов выпускали с оружием в руках и позволяли им возвращаться домой. Мы не рассматриваем частности, например, что Радуева в итоге попытались остановить, но неудачно.
Но случай «Азовстали» - совсем иной, если только сами сидельцы не считают себя террористами. Отпускать их восвояси с оружием просто-напросто незачем и не за что. Они не являются некой непобедимой армадой, с которой невозможно справиться. Грубо говоря, их можно уморить голодом даже без штурма. У них нет ни артиллерии, ни танков, только стрелковое оружие, гранатометы и ПТУРСы. Заложников с ними теперь тоже нет - потому гуманитарные соображения в данном случае никак не работают. Ничто не может сдерживать российскую армию и ополчение ДНР. За ними превосходящая огневая мощь при постоянно уменьшающемся боекомплекте у осажденных, а также сокращении еды, питья, лекарств – при наличии множества раненных.
Не забудем, что «Азов» имеет и немалое и символическое значение – самое подготовленное, и самое националистическое подразделение Украины, пропитанное особой ненавистью к России, и гордящееся тем уроном, какой полк уже нанесен противнику. Вообще получается абсурд - замкомандира полка Калына хвастает тем, что якобы его бойцы убили уже 2500 врагов, и тут же требует его отпустить с миром, как будто они невинные мирные граждане!
Сам Зеленский понимает отлично это и говорит: «Россия меняет военных только, если они пленные – на пленных. Вот такая ситуация. Это ответ, который есть от Российской Федерации. Других ответов нет». Поэтому и обращение главы УПЦ митрополита Онуфрия к Владимиру Путину с упоминанием блокады Ленинграда, вряд ли возымеет эффект. Ведь советские войска не просили Гитлера дать им возможность выйти с оружием из Ленинграда, а немецкие не обращались к Сталину, чтобы он их выпустил из Сталинграда. Поэтому все имеющиеся исторические аналогии, связанные с боевыми действиями, а не с террористами, говорят именно о почетной капитуляции.
В городке Алабазин, что на Амуре, в 1685, русские войска после осады, в ходе которой отбили все атаки китайцев, ввиду превосходящих сил противника, согласились покинуть крепость и беспрепятственно уйти. На следующий год русские вернулись и заняли опять Алабазин, и китайские войска так и не смогли взять город, хотя в итоге, по Нерчинскому договору 1689, России и пришлось его передать Китаю, поскольку на тот момент ввиду удаленности (до Москвы 5200 км, до Пекина – 1600), она не могла его долго удерживать.
В 1742 во время Войны за Австрийское наследство, французские войска в Праге были осаждены австрийцами. В декабре того года главнокомандующий французов маршал Бель-Иль после полугода осады смог хитроумным маневром вырваться из Праги, незаметно для противника, но ему пришлось оставить в городе шесть тысяч больных и раненных солдат, которые сдались на условиях почетной капитуляции австрийцам и были отпущены с подобающими почестями.
Во время следующей крупной европейской войны – Семилетней, нечто подобное произошло в Канаде, где французский генерал Монкальм принудил генерала англичан Джорджа Монро после короткой осады сдать форт Уильям-Генри. Как пишут историки: «условия капитуляции оказались весьма почетными: гарнизон сохранял знамена, офицерам и солдатам было разрешено взять с собой личные вещи, оружие (без боеприпасов) и даже — как признание их храбрости — одно 6-фунтовое орудие; французы согласились обеспечить эскорт до форта Эдуард, а также позаботиться о раненых, которые не могли передвигаться самостоятельно. В свою очередь, Монро и его люди принимали обязательство не воевать в течение 18 месяцев против французов и их союзников, обеспечить возврат пленных и передать осаждавшим форт со всеми припасами и оставшейся артиллерией». Правда, индейцы - союзники французов, несколько подпортили все дело, напав на пленных англичан и частично их перерезав, так как сочли, что их лишили законной добычи.
В 1799 году англо-русское войско высадилось в Голландии во время войны с революционной Францией. Десант оказался неудачным, французы смогли заблокировать его на побережье, и англичане вместе с русскими вступили в переговоры с врагом. В итоге по условиям Алькмарской конвенции французская армия предоставила англо-русскому корпусу и примкнувшим к ним уже на месте голландцам, беспрепятственную возможность погрузиться на корабли и уплыть к себе домой. Так были спасены 17,5 тысяч русских солдат, которые перезимовали на Нормандских островах, прежде чем были отправлены на родину.
В том же 1799 году подобные события произошли в Неаполе, и тоже не без участия русских. Там случился мятеж роялистов против недавно учрежденной французами Партенопейской республики. Восстание поддерживали русские и турецкие корабли под командованием адмирала Ушакова. Роялистам удалось занять Неаполь, но две крепости у моря удерживали французы и местные республиканцы. В итоге была подписана почетная капитуляция – с согласия в т.ч. русских моряков, французы получали право на свободное отплытие из Неаполя. Однако вмешался прибывший адмирал Нельсон, он сперва не признал эти условия, а после согласился на них, но не для неаполитанских республиканцев, которые были в итоге арестованы, а часть из них казнены.
Во время франко-прусской войны, в ходе которой французы терпели беспрестанные поражения, один лишь эльзасский город Бельфор отважно держался, выдерживая осаду прусаков, причем две недели и после того как было подписано предварительное перемирие. За это при итоговом заключении мира гарнизону Бельфора было позволено выйти при оружии и со всеми почестями, а сам город остался за Францией, тогда как весь остальной Эльзас был передан Германии.
В 1953-54 США перекинули по воздуху несколько тысяч гоминьдановских солдат из Бирмы на Тайвань, которые не подчинялись бирманскому правительству и вели с ним вооруженную борьбу. Власти не могли сами разгромить чанкайшистов, которые после поражения в гражданской войне укрылись на территории соседнего государства. Поэтому американцы в порядке компромиссного решения и вывезли их. Оставшихся эвакуировали в 1960-1961.
Но все вышеприведенные примеры отличаются тем, что осаждающие не могли самостоятельно победить осажденных либо преследуемых. В случае Мариуполя ситуация совсем не такая. Сохранение до сих пор противника на «Азовстали» - следствие доброй воли РФ, которая предлагает ему сдаться. Но не на почетных условиях, а на самых обычных.
