Личная трагедия Валерия Легасова: академика не стало 26 апреля 1988 года, через два года после аварии на ЧАЭС

«На станции — такая неготовность, такая безалаберность, такой испуг. Как сорок первый год, но еще в худшем варианте», - рассказывал Легасов.

Также 26 апреля День памяти жертв радиационных аварий и катастроф, День сметчика, День нотариата, Международный день интеллектуальной собственности, Международный день памяти о чернобыльской катастрофе, Всемирный день породненных городов, День родного языка в Республике Татарстан, Международный день варки картофеля и Фомаида Медуница, а также в этот день в 1999 году компьютерный вирус «Чернобыль» поразил, по разным оценкам, до полумиллиона компьютеров по всему миру, а в 2019 году Владимир Путин стал почетным доктором китайского университета Цинхуа.

Подробнее поговорим о Валерии Легасове (1936-1988) - советском химике-неорганике, докторе химических наук, действительном члене Академии наук СССР, которого не стало в этот день в 1988 году.

Легасов был членом правительственной комиссии по расследованию причин и по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, за что в 1996 году посмертно был удостоен звания Героя России.

Накануне второй годовщины аварии на ЧАЭС, 25 апреля 1988 года, Легасов представил на заседании Академии наук план создания совета по борьбе с застоем в советской науке и собственного института ядерной безопасности. Его предложение было отклонено. Через двое суток, 27 апреля 1988 года Легасов был найден мертвым у себя в московской квартире на Пехотной улице.

По одной из версий, причиной добровольного ухода из жизни стало давление официальных властей СССР на ход расследования Чернобыльской катастрофы и атмосфера тотальной секретности.

Участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС

Сразу после аварии на Чернобыльской АЭС Легасов был назначен членом правительственной комиссии по расследованию причин и по ликвидации последствий аварии. Он появился на месте катастрофы одним из первых и провел там в общей сложности 60 суток.

После того, как другие члены комиссии вернулись в Москву для минимизации облучения, Легасов возвратился на ЧАЭС для продолжения работы. Полученная значительная доза радиации, в 4 раза превышающая максимально допустимую норму, сильно пошатнула его здоровье.

Валерий Легасов принимал ряд важнейших решений по предотвращению дальнейших взрывов и информировал правительство СССР о ситуации в зоне аварии. Именно он предложил состав смеси (бор и песок), которой был засыпан горящий реактор и благодаря которой последствия аварии оказались меньшими, чем могли быть. Он информировал своих коллег-ученых и прессу о рисках и состоянии разрушенной станции, а также настаивал на немедленной полной эвакуации города Припять.

С 25 по 29 августа 1986 года на конференции экспертов МАГАТЭ в Вене Легасов, как глава советской делегации, представил 5-часовой 400-страничный доклад с анализом причин аварии и радиологических последствий катастрофы на ЧАЭС.

Это выступление стало поворотным пунктом в карьере ученого. По одной версии, в своем выступлении Легасов разгласил ряд секретных сведений, на что не был уполномочен. По версии А. С. Дятлова (заместителя главного инженера по эксплуатации Чернобыльской АЭС на момент катастрофы), Легасов вызвался огласить официальную версию событий аварии на Чернобыльской АЭС, что вызывало неприятие у других ученых.

В 1987 году при тайном голосовании академика Легасова не избрали в научно-технический совет (100 голосов — за, 129 — против). В 1986—1987 годах его дважды выдвигали на звание Героя Социалистического Труда, но оба раза он не был награжден.

Известна версия, по которой М. С. Горбачев вычеркнул Легасова и других сотрудников Курчатовского института из списка. Сам Горбачев впоследствии это отрицал. В июне 1987 года, после новостей об отказе в присвоении ему звания Героя соцтруда, Легасов совершил попытку свести счеты с жизнью, но коллеги по институту успели его спасти.

После доклада в МАГАТЭ и отказа в присвоении почетных званий за Легасовым упрочилась репутация «неблагонадежного» ученого. Его самочувствие ухудшилось, появилась бессонница. 29 августа 1987 года Легасов, находясь на лечении, совершил вторую попытку ухода из жизни, но врачи успели его спасти.

После разбора причин аварии Легасов вернулся к изучению вопроса безопасности ядерных реакторов, в том числе указывал проектировщикам на недостатки реакторов типа РБМК, а также на неудовлетворительную профессиональную подготовку сотрудников АЭС, а во вторую годовщину аварии на ЧАЭС Легасов все-таки ушел добровольно из жизни.

Записи Легасова

Одна из первых магнитофонных записей Валерия Легасова посвящена впечатлением от пребывания в зоне катастрофы. «Когда подъезжали к Припяти, поразило небо, километров за 80 от города. Над станцией стояло багровое, точнее малиновое зарево, что делало ее совсем не похожей на атомную станцию. Известно, что на атомной станции с ее сооружениями, из труб ничего видимым образом не вытекает. Все сооружения очень чистые и аккуратные. А тут будто металлургический завод или крупное химическое предприятие. Это тревожило и делало ситуацию необычной».

«На станции — такая неготовность, такая безалаберность, такой испуг. Как сорок первый год, но еще в худшем варианте. С тем же Брестом, с тем же мужеством, с той же отчаянностью, с той же неготовностью…», - рассказывал Легасов.

Рассуждая о причинах Чернобыльской аварии, академик недоумевает: «Многие регламенты, правила, требования были такими сложными, путаными, в отдельных частях — противоречащие друг другу. Все, казалось бы, должно храниться на одной-двух дискетах на персональном компьютере рядом с оператором, чтобы он мог бы в любую минуту что-то для себя уточнить. А все хранилось в старых, затрепанных книжках, за которыми надо было идти, надо было изучать, смотреть засаленные страницы, и это производило довольно убогое впечатление».

Директора АЭС Виктора Брюханова академик Легасов увидел в первый же день командировки: «Он все время был в шоке, никаких разумных действий и слов произнести не мог. Это был недееспособный человек. Растерян был и первый заместитель министра энергетики Шашарин, которому тогда станция подчинялась, и все время к нам обращался за помощью…».

Легасов также отмечал, что не было необходимого количества защитных респираторов, индивидуальных дозиметров и даже не очень надежных карандашей-счетчиков. Большая часть приборов не была заряжена, либо люди не были проинструктированы, как ими пользоваться. Позднее он признался близким, что на месте катастрофы не оказалось запасов чистой воды, лекарств, чистых резервных продуктов питания, а также препаратов йода для проведения необходимой профилактики.

По мнению Легасова, «совсем не видна была позитивная, а видна была негативная беспомощность работы Гражданской обороны и очень бросались в глаза дефекты нашей информационной службы. Несмотря на то, что у нас есть и Атомэнергоиздат, и медицинские издательства, и общество «Знание», оказалось, что нет готовой литературы, которая могла бы быстро быть распространена среди населения, объяснить, какие дозовые нагрузки для человека являются чрезвычайно опасными, как вести себя в условиях, когда человек находится в зоне повышенной радиационной опасности».

При этом академик выделил работу правоохранительных служб, «которые малым числом проводили большую работу по установлению порядка в зоне бедствия. И процесс эвакуации, и быстрое оцепление зоны, и быстрое наведение порядка, настолько это возможно, они сделали, по-моему, неплохо, хотя, конечно, были отдельные факты мародерства, проникновения в закрытую зону с целью хищения имущества, но число таких попыток было невелико, и они достаточно быстро пресекались».