Вирусно разнесшееся по сети видео со словами президента Турции Эрдогана о том, что его страна, якобы, поменяет условия, существовавшие со времен окончания Первой мировой войны, и вернет себе сирийские города, побуждает рассмотреть в обстановке уже свершившегося свержения Башара Асада, суть произошедшего.
Я специально не спешил с анализом, дабы не обесценивать слов, не пытаться угнаться за стремительно летящим паровозом истории. Лучше сделать этой сейчас, спокойно, не привязываясь к поминутно изменяющимся обстоятельствам.Понять революцию в Сирии, а это именно революция, к власти пришли радикально новые силы, не просто военный переворот, когда некий майор меняет полковника, можно только в историческом контексте.
Итак, что такое сегодняшняя Сирия? Это не очень большая страна, с площадью немного меньше чем у Белоруссии. В политическом и социально-культурном смысле Сирия – это кусок Османской империи, оторванный у нее по результатам Первой мировой войны.
Говорить о том, что тогда некие «сирийцы» мечтали о независимости – не приходится. Хотя бы по отсутствию в наличии таковых. Под «Сирией» на рубеже XIX-XX веков понималась территория (достаточно почитать энциклопедию Брокгауза и Ефрона) гораздо больше нынешней Сирии, туда причисляли всю Палестину с Ливаном (а также Иорданию если ее вычленять из Палестины как географического понятия).
Политически же современная Сирия входила в четыре провинции Османской империи (т.н. вилаяты) – Дамаск, Халеб, Бейрут и Дейр-эз-Зор. То есть провинции «Сирия» не было. И жили там очень разные люди, лишенные какого-либо общего самосознания.
Они живут там и сейчас, поэтому кратко их перечислим. По языку это, в основном, арабы, процентов на 80-85. Есть курды – примерно процентов 10-15 (точных цифр в современном хаосе нет ни у кого). И есть тюркоязычные племена, условные «туркмены». Как любопытный феномен, важный для ученых, сохранилось несколько деревень, где говорят на арамейском языке, то есть на котором говорили в Палестине во время возникновения христианства, и проповедовал сам Иисус Христос.
По религии где-то 80% - мусульмане-сунниты. То есть обычные, как у нас на Кавказе или в Поволжье – обрезаются, не едят свинину, теоретически не должны пить спиртного и пять раз в день молитьсялицом к Мекке. Причем большинство курдов тоже формально сунниты, но они мало религиозны, и для них в самоопределении главное – национальное самосознание, в отличие от арабов.
А вот дальше уже пошла неразбериха. Побережье Сирии принадлежит мусульманской секте алавитов, которых многие исламские богословы мусульманами не считают. К алавитам относятся и отец и сын Асады. Алавитов подавляющее меньшинство, но как часто это бывает с меньшинствами, они сплочены, и потому власть плотно держалась в их руках.
На самом юге – компактная область друзов, другой мусульманской секты, тоже сильно отклонившейся от мейнстрима (примерно как мормоны от христианства), их меньше алавитов, и они живут обособлено, в сирийскую политику особо не лезут.
Христиане рассеяны между мусульманами. Их мало, но они очень дробны. Есть православные, есть православно-католические (наподобие украинских униатов, то есть ренегаты, перешедшие под власть Папы, но сохранившие старую обрядность), есть различные виды т.н. «восточного христианства», представители древних местных церквей, не католики, и не православные.
Все это этно-религиозное разнообразие по факту представляет не положительное западное diversity, а гремучую смесь, питающую фанатизм и взаимную ненависть.
К тому же Сирия сильно контужена недавней историей и неудачной географией. Как государство она образовалась в результате дележа между Францией и Англией азиатских владений Османской империи. «Людей» никто не спрашивал - желают ли они жить вне империи, под европейскими колонизаторами? Как анекдот можно вспомнить, что по соглашению Сайкса-Пико 1916 года России полагалась от Османской империи Западная Армения – громадный кусок территории, граничащий с Сирией напрямую, и Константинополь с проливами, то есть практически вся нынешняя европейская часть Турции. Но в России состоялась революция, и мы ничего не получили, а так бы сегодня выходили на Сирию напрямую, и могли в Черное море проводить любые суда, ни у кого не спрашивая разрешения.
Французы долго сколачивали свое владение, вычленили из него самую лакомую часть – современный Ливан, под предлогом защиты христиан, но включили в него множество мусульман (большинство), заложив как основы нескончаемых конфликтов внутри Ливана, так и болезненные переживания для сирийцев, которых лишили удобных портов, красивых гор, и многочисленного населения. Вторым поводом для фрустраций сирийцев стало изъятие Францией в 1938 году в пользу Турции маленькой, но стратегически важной провинции Хатай, тоже имеющей и выход к морю, и включающую самый известный город древней Сирии – Антиохию. Так колонизаторы заложили сразу две мины под отношения Сирии с соседями. И это без учета создания ими Израиля на южных границах, тоже события, ставшего для нее роковым.
Сирия изначально имела мало шансов на мирное поступательное развитие как государство без «нормальных», естественных границ, исторически, экономически обоснованных. Европейская демократия могла иметь в ней только имитационный характер, и с момента окончательного ухода французов там существовала только та или иная форма диктатуры.
Режим семьи Асадов, при всех пороках, был не худшим - светский, относительно модернизационный. Но геополитика в регионе сделала его ее заложником. Вместо развития, режим по большей части выживал. Альтернативы ему в виде европейской демократии не существовало, как нет ее в ОАЭ, Катаре или Саудовской Аравии, странах успешных и богатых. А у Сирии еще и нефти почти не было.
Победа в гражданской войне при помощи России и Ирана ничего не гарантировала, поскольку являлась не полной – у врагов оставались под властью компактные куски территорий, а Запад объявил Сирии блокаду. Экономика деградировала, а армия сильнее не становилась.
В 2024 геополитика ухудшилась до минимально возможных значений, в Ливане была разгромлена союзная «Хезболла», верный поставщик боеспособных подразделений; Иран получил ряд мощных ударов, в том числе на территории Сирии, от Израиля, и ничего не смог противопоставить в ответ. Россия была занята понятно чем. Асад остался один на один со своими многочисленными противниками.
К тому времени в провинции Идлиб, у границы с Турцией на северо-западе, очень маленькой (3% от всей территории страны), уже семь лет функционировало квази-государство одной из экстремистских мусульманских группировок(ХТШ), признанной Верховным судом РФ террористической. И вот оттуда-то радикалы и пошли в наступление на Дамаск в конце ноября. Это выглядело примерно как если бы в 1999 Чечня атаковала Россию и дошла до Москвы.
Но невероятное случилось, и Давид победил Голиафа практически без борьбы. Сирийская армия не оказала сопротивления. Что с ней стряслось – расскажут будущие историки. Нечто подобное в современной истории случилось в Конго лет двадцать назад, когда руандийская армия, по сути, оккупировала соседнюю страну, которая была ее больше в сто раз.
Что теперь будет – никто не знает. Может гражданская война всех против всех, а, может, установится долгожданный мир на тех или иных условиях – от коалиционного правительства до исламистской диктатуры.
Нас волнуют в данной ситуации интересы России. Они, в общем-то, заключаются в сохранении двух военных баз – морской и воздушной. Но, в целом, Москва может обойтись и без них. Для ее жизненных потребностей они незаменимыми не являются.
Конечно, налицо имиджевые потери, но они никак не больше чем у американцев после их провала в Афганистане. Никто ж не говорит, что после афганского фиаско в 2021 США потеряли статус сверхдержавы. Так и для России ничего экстраординарного не произошло. Да, неприятно, но жить можно. По мнению серьезных аналитиков ее вмешательство в Сирии в 2015 было оправдано, подняло наши акции в глазах многих на Ближнем Востоке, сделало ее важным игроком в регионе. Теперь ситуация поменялась, можно и отойти в сторону.
Однако, думается, что сирийская история для России еще не совсем окончена, и будет интересное продолжение. В любом случае, после длительного затишья, наш тамошний контингент (достаточно скромный) получил хорошую тренировку по действиям в чрезвычайной обстановке. И не только военные, но и дипломаты, разведчики из СВР и ГУ. Как говорит русская пословица, за битого двух небитых дают.
Самое интересное: