Он верит в свои заслуги перед родиной, и они у него, действительно, есть. Но он верит и в их признание правительством, а вот этого не случится.
Задержание и арест Игоря Стрелкова (или, как его любят называть на Украине и в кругах российских либералов, – Гиркина, причем говорят это те же самые люди, которые никогда не назовут Троцкого Бронштейном, более того, возмутятся этим), наверное, будут иметь свои политические последствия. Но, также, наверное, последствия эти явятся малозначительными. Поэтому, чтобы не гадать и не говорить попусту, лучше обратить внимание на саму фигуру Стрелкова, которая представляет собой бесспорный факт, который и можно анализировать.
Игорь Стрелков родился в 1970 году в Москве, в семье среднего советского класса, закончил историко-архивный институт. Начало не самое вдохновляющее, но и не худшее, одно столичное происхождение сразу давало резкое преимущество перед сверстниками из провинции.
Поскольку молодость Стрелкова пришлась на развал СССР, то и биография его поначалу оказалась такой же суматошной. Но суматошность определялась не только общей неустроенностью жизни, но и увлечениями, открывшимися возможностями для их реализации. Для юноши, поглощенному военной историей, предоставился случай купить на черном рынке трехлинейку и поехать воевать в Приднестровье, затем в Боснию. После была срочная служба (показательно – после пусть и непрестижного, но вуза, Стрелков пошел служить, хотя мог и откупиться или еще как-то «закосить»), затем по контракту, в том числе в Чечне, работа охранником на складе. Сравните его «карьеру» с карьерой кончившего тот же вуз на год позже Алексея Макаркина, небезызвестного политолога. (Я спрашивал – в архивном они между собой не общались и вращались в разных кругах, один в патриотических, второй среди либералов). Макаркин сразу пошел на «чистую» умственную работу, а Стрелков, скорее, скатился вниз.
Но времена поменялись и охранника приглашают на работу в ФСБ – в советские временам он бы в КГБ никогда не попал - и с таким образованием, и с таким социальным статусом. А его взяли, несмотря даже не несанкционированную военную активность в горячих точках – следствие его идейных убеждений.
Служил Стрелков в основном «в поле» - Чечня, Дагестан, ловил террористов. Карьера шла неплохо, однако, видимо, дурные черты характера взяли верх, и в ФСБ он надолго не прижился, и его уволили в звании полковника. Дальнейшее известно. Стрелкова от прозябания спасла «Русская весна». Сперва он действовал как закулисная сила в Крыму при Аксенове, помогая возвратить полуостров в родную гавань, а потом поневоле оказался публичной фигурой на Донбассе, возглавив вооруженное сопротивление перевороту в Киеве. За известность пришлось платить - Стрелкова ожидает Гаага за приписанный ему сбитый «Боинг».
Про дурные черты я написал не случайно. Если до 14-го года у него ведущими были иные качества, то после возвращения из Донбасса, именно негатив определял его поведение и судьбу. Стрелков, человек, в общем-то, случайный в спецслужбах. Он не Путин – идеальный сотрудник, ровный, выдержанный, без «закидонов». У Стрелкова как раз закидонов имелось много, и реконструкторство не самое худшее из них. Увлечение историей, политикой, писательством, да еще истово, – все это в спецслужбах не приветствуется. Но речь не про них, а про характер и склад психики, то, что мне бросалось в глаза прежде всего в Стрелкове после 14-го года.
Послушайте его отзывы о соратниках по «русской весне» на Донбассе - Ходаковский мразь, Пушилин дрянь, покойный Захарченко пьянь, Бородай – иуда, Малофеев – продажный, Абхаз – жулик, Царь – прощелыга и т.д. Ни о ком доброго слова, и самые отвратительные характеристики. Как с таким подходом можно претендовать на лидерство? Подобное отношение отталкивает от себя людей. Неумение выстраивать отношения – главный недостаток Стрелкова, проистекающий из-за особенностей психики.
Тоже самое в масштабах России – про Путина промолчим, чтобы издание не закрыли, а Шойгу – «фанерный маршал» и пошло-поехало, достается и Герасимову и прочим. При этом ты хочешь, чтобы тебя взяли на фронт воевать. Но какой начальник согласится иметь подчиненным человека, который поливает его грязью с утра до вечера? Шойгу с Герасимовым ведь не мазохисты. Причем они прекрасно понимают, что даже если они допустят Стрелкова на фронт, то долго он там не продержится, обязательно сорвется, со всеми перессорится, вернется и начнет их поливать с новой силой. Так оно и случилось прошлой осенью, когда Стрелкова вроде и взяли в ополчение, а потом что-то не срослось, и он обрушился по полной программе на своих обидчиков. От отчаяния он был готов записаться в «Вагнер», но его предсказуемо не приняли. Кстати, пригожинский мятеж он резко осудил, но Пригожин на свободе, а Стрелков – нет.
Изъяны характера у Стрелкова перекрывают его положительные качества, которых достаточно много. Он крупная, и прямо скажем, легендарная фигура на современном российском политическом и общественном небосклоне. Его невозможно обвинить в продажности, безыдейности. Когда он дал нашумевшее интервью Гордону, то украинцы просто обалдели от его харизмы, убежденности и смелости. Но неумение работать с людьми, отталкивание их от себя вместо привлечения, обусловили и провал попытки создания Комитета 25 января в 2016 году, и Клуба рассерженных патриотов сегодня. Стрелков - не командный человек. Он одиночка. Де Голль тоже со всеми вечно ссорился, но он имел вокруг себя ядро надежных и влиятельных сторонников, и его идеи были одобряемы истеблишментом. Грубо говоря, Ротшильды не имели ничего против сдачи Алжира, а наши олигархи костьми были готовы лечь против присоединения Крыма.
Именно поэтому его арест не всколыхнул массы, не вывел людей на улицы. Да, у него более 800 тыс. читателей в телеграм-канале, безусловный авторитет в патриотических кругах. Но они не капитализируются во что-то значимое, в практическую отдачу по причине вышеотмеченных особенностей личности.
Стрелков — это герой Маркеса «Полковнику никто не пишет». Человек верит в свои заслуги перед родиной, и они у него, действительно, есть. Но он верит и в их признание правительством, а вот этого не случится ни у Маркеса в повести, ни у Стрелкова в жизни.
