Ему предъявлены обвинения за взаимодействие с Россией
Из латышской тюрьмы выпустили политика Руслана Панкратова, который отстаивал интересы русскоязычного населения.
Обо всех обстоятельствах и событиях глава Латвийской политической партии Rīcības рассказал в интервью журналисту «Блокнота».
- Руслан, расскажите, при каких обстоятельства Вас задержали?
- Был задержан 30 июля 2022 года по возвращению из Москвы. Российско-Финскую границу пересек сухопутным путем на машине. А из Хельсинки вылетал самолетом в Ригу. Прямо в аэропорту Риги сотрудники СГБ произвели задержание. Ничто не предвещало столь жуткой опасности, потому что аналогичная ситуация была в феврале 2022 до СВО. Но тогда это была профилактическая беседа. Как ее назвали сотрудники СГБ. Хотя юридически такого понятия не существует. Летом же сказали, что будут задерживать, но с латышского - это как «тормознули поговорить». В слове задерживать я не услышал опасности или угрозы. Мы зашли в один из кабинетов в сопровождении пограничника, сели. Сотрудник начал расчехлять видеокамеру и начались звонки. Они куда-то выходили, заходили. Мне казалось, что происходит некий хаос, то ли у них раздрай, и они не понимают что делать, потому что друг на друга смотрели, переглядывались. Кто-то кому-то смски писал. Потом меня вывели. Я поинтересовался, куда мы идем. На что мне ответили, что едем к ним. Я удивился. Потому как надо было чемодан получить. Чемодан забрали. Хотели изъять телефон. Но я свои права знаю. Сказал, что пока супруге не позвоню, ничего не отдам. Позвонили жене, сказали, что задержан и чтобы не ждали. Сначала мне сказали, что едем в здание СГБ, потом я понимаю, что мы проехали нужное здание. А в итоге мы приехали ко мне домой. На мой вопрос, а что это такое, ответили, что будут проводить обыски. И тут я понял, что слова задержали и поговорить обретают другое значение. Но самое интересное, что у меня не было даже ключей от квартиры
- Вы содействовали следствию?
- Я сразу сказал, что помогать не собираюсь. Потому что говорили одно, в результате другое. Я искренне не понимал, к чему этот спектакль.
- Вам удалось попасть в квартиру? Что изъяли при обыске?
- В результате дозвонились до жены. Вызвали ее. Провели обыски в квартире, машине. Потом вместе с супругой поехали к родителям на дачу. Там тоже все осмотрели. Изъяли всю компьютерную технику, телефоны. Причем у всех. У меня, жены, сына. Даже игровой компьютер, PlayStation. Все флешки, диктофоны, банковские карты, записи. Очень много перефотографировали: письма, благодарности, медали, награды, книги с дарственными надписями. Изъяли деньги, но что мне больше всего понравилось, что они решили изымать мои накопления. Формулировка была такая: Это тебе Путин дал на подрыв политического строя. А там было 4 тысячи долларов. В последствие риторика стала обрастать новыми подробностями. Потом оказалось, что эти средства я получил за пропагандистскую деятельность от кремля. И все в таком духе. Причем меня никто не слушал, что все средства задекларированы в налоговой, что есть выписки из банка, что Россия отключена от Swift и не могли переводить мне средства. После этого меня отвезли в КПЗ, далее через 2 дня состоялся суд. И мне выбрали меру – заключение под стражу.
- По каким статьям Вам были выдвинуты обвинения?
- Изначально обвиняли по двум статьям уголовного кодекса. 74 и 84. 74 - Оправдание геноцида и военных преступлений против человечества и мира. Как сказал следователь, слишком лояльно относишься к СВО на Украине. Я статью эту почитал, там Нюрнбергский процесс, Камбоджа, Пиночете. Такие режимы осуждались и были признанные судами. Я написал нашему омбудсмену, дать правовую оценку, как вообще можно эту статью ко мне применять. Через несколько месяц мне эту статью поменяли на 78 -Разжигание национальной розни. Вторая статья – 84 - Нарушение санкций ЕС против России.
- В процессе следствия дополнительных обвинений не было?
- Если бы. Чуть позже 13 декабря, когда следствие попросило у прокурора больше времени, и получили одобрение, я получил извещение. В нем значилось, что после изучения моего телефона и компьютера появился состав еще на одно уголовное дело по статьям 80 и 81 – это подрыв демократического строя Латвийской республики и Работа на РФ с целью нанести ущерб и угроза национальной безопасности Латвии. Самое интересное, что дела не объединены, хоть и возбуждаются по материалам одной проверки. И состав тот же: следователь, прокурор.
- Какова обстановка в тюрьме отношение?
- В тюрьме я встретил удивительно лояльное отношение со стороны администрации. Благородная сила, достоинство т.е. если ты ведешь себя в рамка закона, выполняешь распорядок, не возмущаешься, не нарушаешь, то и к тебе соответственное отношение. Со стороны заключенных тоже самое. Политические для них в новинку. В основном сидят убийцы. Прям волна пошла какая-то. Наркоторговцы.
- Как проходили ваши дни?
- Камера у меня была 3 на 5. Три человека в ней находилось. Маломестка называется. Внутри камеры есть туалет, раковина закрывающиеся. Напоминает купе в вагоне. Был телевизор, радио, чайник. Была возможность делать заказы из тюремного магазина раз в неделю. Поэтому мы были обеспечены печением, чаем, кофе, конфетами, витаминами, фруктами. Изысков конечно нет. В тюрьме и кусочек сыра – уже изыск. К питанию у меня претензий не было. Однообразное, скудное. Но понятно, что это не санаторий. В день можно было выходить гулять на час. Но так как мы подозреваемые, то прогулки были в помещении бункерного типа. Потолок в решетку и ни с кем из заключенных ты не можешь общаться, только если перекрикиваться. Там были гантели, турник. Можно было держать мышцы в тонусе. Два раза в неделю водили в душ. Раз в неделю меняли белье. Раз в неделю можно было заказывать книги из библиотеки. Жизнь получается не разнообразная. Реально как «день сурка». Каждый день одно и тоже. По телевизору смотрели новости, сериалы.
- А было что-то необычное или может что-то запомнилось?
- В тюрьме меня посещали два чекиста, которые пытались пытать, угрожать. По крайней мере, до избиения не дошло, но угрозы были. Но я нивелировал это жестким взглядом. Мне удалось избежать избиения, хотя я понимал, что это могло произойти в любую минуту. Угрозы, неправомерное ведение допросов: перекрестный, запрещенные методы. Ведь к пыткам можно отнести не только избиение, но и давление. Меня начали пугать, что я никогда из тюрьмы не выйду, и они все знают и тд. Я смотрел на них и видел невероятную безграмотность, пустые угрозы в мой адрес, моей семьи, родителей: испортим сыну карьеру, сгноим в тюрьме. Но сейчас я могу сказать с полной ответственностью, что эти ребята не умеют вести допросы. Они даже не смогли разыграть классику «добрый и злой следователь». Один из них вообще по-русски не разговаривал. Мне не понятно, как они собираются бороться с русскими шпионами. Когда они использовали все методы и поняли, что угрозы не работают, начали пытаться меня вербовать. Предлагать подписать о добровольном сотрудничестве, сделать из меня агента, чтобы рассказал, кто в Латвии лояльно относится к России, к СВО. Я смотрел и наслаждался этой пошлостью. И в какой-то момент я спросил, кто они. И тут началось самое интересное, что они никто и никак их не зовут. Удостоверения они тоже не показали.
- Вам удалось выяснить, кто это был?
- Поскольку тюрьма – это режимный объект, я начал писать письма в связи с тем, что для меня непростительно подобное хамство. Я требовал, чтоб мне предоставили информацию, кто вообще разрешил режимного объекта посещение этими двум представителям. Туда не попадешь анонимно. Только с разрешения следственного судьи. Я написал следственному судье, она не ответила. Когда был суд о продление меры пресечения, я задал вопрос в процессе заседания о том, кому она давала разрешение на мое посещение. Она ответила, что никому не выдавала. Как тогда эти люди попали? Без разрешения она и близко не могла подойти. И тогда испугавшись за уголовную ответственности, она все перевалила на следователя. Я адресовал вопрос следователю. В ответ следователь что-то промямлил. Уже после суда получил ответ от зам начальника СГБ, что они имеют правовые полномочия засекречивать такие приходы.
- Сейчас Вы на свободе?
- Да, сейчас я наслаждаюсь свободой. Меня освободили в четверг, 5 января. У прокурора я должен появиться в пятницу 13 января. Приглашен официально вместе с адвокатом. Предварительно речь шла о том, что я буду подписывать подписку о не выезде. Но что будет на самом деле – остается загадкой. Никто точно ничего не говорит. Я вины свой не признал и не признаю. И от показаний отказался. Когда ко мне в тюрьму приходил прокурор, он говорил, что мои действия расцениваются как отказа в сотрудничестве со следствием. Но мне это не интересно. Потому как так интерпретировать нельзя. Это прописано в уголовном кодексе. Буду ждать, чем закончится беседа с прокурором. Знаю, что в деле накопано два тома криминального дела. Надо это изучить, посмотреть, какие у них есть факты. Я считаю, что фактов там никаких нет. Там собраны материалы моих интервью Российским СМИ.
Самое интересное: