Максим Артемьев о том, кто сможет навязать борьбу Арестовичу на информационном фронте.
Некоторые события начинают осознаваться лишь в определенной временной перспективе. Поначалу кажется – с чего бы вдруг поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем? Так и ссора блогеров-миллионников Юрия Подоляки и Анатолия Шария казалась произошедшей на пустом месте. Вроде бы оба против официального Киева, ярые противники Владимира Зеленского – чего им делить? К тому же Подоляка ранее неплохо отзывался о Шарие, а последний до последнего момента, извиняемся за каламбур, не замечал из Испании конкурента.
Сейчас, вроде бы, настало примирение. После резких выпадов в адрес друг друга они решили прекратить борьбу и разойтись. И вот тут-то нам настало время разобраться в произошедшем, ибо оно важно не само по себе, а как отражение более важных событий. И Подоляка и Шарий - бойцы информационного фронта. На жизнь они зарабатывают пиаром, обслуживанием политиков. Есть у них и собственные проекты, но они выступают как производное от основного бизнеса, и, про крайней мере, у Шария, сами являются бизнес-проектами.
В недавней публикации в Стране.уа было отмечено, что в то время как у Киева есть официальный представитель по инфополитике – Алексей Арестович, то в России такой фигуры нет, но есть «коллективный Арестович» в лице многочисленных блогеров. Это очень верное замечание, и тот же Подоляка и представляет собой «неофициального Арестовича».
Информационное обеспечение СВО происходит вообще очень странно. С одной стороны - заорганизованность и бюрократическая негибкость, с другой - полная бесконтрольность блогеров, задающих общественное мнение. От Минобороны с первого дня спецоперации мы слышим лишь унылые монологи генерала Конашенкова, точнее, озвучку им поставленным командным голосом видеопрезентаций и текстовых сообщений о сотнях и сотнях убитых солдат противника и о горах уничтоженной техники. Все это в одностороннем режиме, без ответов на вопросы, которых у публики накапливается все больше и больше особенно после неудачи под Изюмом. За семь месяцев военной операции ни министр оборону Сергей Шойгу, ни начальник Генштаба Валерий Герасимов не провели ни одной пресс-конференции, не ответили ни разу на вопросы более-менее независимых журналистов.
Даже среди военкоров, людей, в общем-то, подчиненных, нарастало недовольство. Как следствие, в конце июня даже состоялась встреча Александра Сладкова, неформального старшины корпуса военкоров, и Евгения Поддубного с президентом Владимиром Путиным, а затем министром обороны. Сладков написал в Телеграме: «Кстати, это все не несет закрытый характер, напротив, Владимир Путин, в конце беседы, попросил рассказывать людям о том, о чем мы так долго говорили: тема принадлежит всем. Сегодня вечером сяду и все подробно опишу». Но не отписался. Мол, передумал (или попросили?). Так что мы должны довольствоваться верой на слово Сладкову, что и президент и министр в курсе всех проблем армии и настроений в обществе.
Но важнее даже не то, что сказал или не сказал Путин военкорам, важнее то, что ничего после встреч в информационном освещении не изменилось. Ничего. Только один раз назвало Минобороны имена командующих направлениями, но без привязки к местности – что это за направление, какие части к нему относятся? И все. На этом гласность и отклик на требования общественности закончились. Ну а про то, как пресс-служба Минобороны отработала поражение под Изюмом сказано уже предостаточно, над «перегруппировкой» не смеялся разве что совсем ленивый.
Зато противник эффективен как никогда с 2014 года. В своих текстах сразу после начала спецоперации я выражал сомнение в том, что команда Зеленского, набранная из пиарщиков, сильно ему поможет. Должен признаться, я был не прав. В этой кампании пиар оказался очень важен. Так что ставка на Михаила Подоляка (не путать с Юрием Подолякой) и на Арестовича себя оправдала.
Арестович стал уникальным посредником между властью и населением, доводя как бы неофициально официальную точку зрения на происходящее. Да, лично мне он не нравится, кажется насквозь лживым и поверхностным, но миллионам и миллионам украинцев и не только, Арестович «заходит». В итоге пиар-команде Зеленского удалось смикшировать негативный фон от неудач первого периода. Неудачная фраза президента Украины про «готовиться к шашлыкам» - забыта. Любая ложь власти, например, про «эвакуацию» в Мариуполе, встречается с сочувствием и даже повторяется. В соцсетях господствует истеричная шпиономания и самоцензура - «не пишите куда прилеты», «не размещайте фото»!
Поэтому даже потерю значительных территорий в феврале-марте украинцы восприняли сравнительно легко, никаких антивоенных примиренческих настроений не возникло. Любые протесты купировались в зародыше как «зрада». А после того, как РФ отвела свои войска с севера Украины, потом с острова Змеиный, и завязла в наступлении под Донецком, публика и вовсе оживилась и поверила в возможность победы и отступления России. Зеленский всячески работал на сплочение, показывал единство своей команды – отсюда и его совместные фото с ее членами на фоне президентского дворца в дни, когда российские войска стояли под Киевом. Важно было показать, что они не растерялись и не разбежались. Телеканалы с начала операции работают в общенациональном формате, то есть транслируют одно и тоже, по повестке, спускаемой из аппарата президента.
В России же подобной гибкости и оперативности не выказывалось, отсюда и резкие колебания лидеров мнений в соцсетях. Стрелков пишет одно, Монтян другое, Коц - третье. Один лишь зампред Совбеза Дмитрий Медведев выступает в роли представителя власти, размещая посты у себя в Телеграме, в которых он как бы намекает на те или иные сценарии действий власти, либо дает оценку действиям противника. Остальные чиновники высшего ранга молчат.
Отсюда и войны блогеров, в том числе Шария с Подолякой. Они работают на разные башни Кремля, а единой повестки нет, и блогеры, во-первых, должны додумывать сами, что говорить, во-вторых, показывать и доказывать свою полезность, а то и наезжать на заказчика, требовать повышения жалования или продления контракта. Все это происходит в неявных формах, под совсем иными предлогами, и на публику лишь выливается поток помоев, которыми они друг друга обдают.
Теперь Кремлю предстоит серьезно пересмотреть свой подход к информационной составляющей. После заявления Владимира Путина о частичной мобилизации военные действия должны пойти по-другому. Он уже коснулся в своем обращении темы, которой другие должностные лица всячески избегали, - оставления районов Харьковской области, где теперь установился «террор» по его словам. Но как конкретно будет меняться ход информационной войны покажет ближайшее время. Во время Второй чеченской войны - в отличие от Первой, когда пиар был полностью провален, Кремль сделал сильный ход и пригласил Сергея Ястржембского, который и комментировал ежедневно ход кампании, сообщал о потерях, ничего не скрывал. Тогда доверие к вооруженным силам было максимальное, и враг был успешно разбит, хотя, конечно, и не сразу. Будет ли сейчас Кремль привлекать нового Ястржембского?
