История Зураба Церетели: как провинциальный грузинский скульптор заставил столицу России своими шедеврами

В отличие от большинства других советских совписов, совархитекторов, совскульптуров, крах СССР для Церетели не стал личным крахом.

Скончавшийся Зураб Церетели был ярким воплощением советской «дружбы народов». Никогда бы еще, ни при каких обстоятельствах, скульптор со скромными задатками из крошечной провинциальной Грузии  не смог бы заставить крупнейшую европейскую столицу своими шедеврами.

Только в уникальных обстоятельствах империи, а именно – огромного многонационального государства, могли подняться до вершин власти и славы в гигантских масштабах генерал Багратион, градоначальник Ялты Думбадзе, Сталин, Берия, Кикабидзе и Чибурданидзе и прочие Шеварднадзе  с Данелия.

Останься Грузия в XVIII веке маленькой и раздробленной, турецким или персидским вассалом, какие бы перспективы были у Сосо Джугашвили, Ираклия Церетели или Николая Чхеидзе? А так они встали во главе великой России – кто надолго, кто на короткий промежуток. Кто бы знал про Шоту Руставели, в честь которого названо большое количество улиц по всей России, с его поэмой, кабы не «империя»? Грузия получила уникальный шанс протолкнуть наверх множество генералов, чиновников, политиков, артистов, певцов, режиссеров, писателей, художников. Кто бы стал читать повести Нодара Думбадзе в США или во Франции? А русский читатель принимал их как свои. Фильмы Абуладзе, Иоселиани, Чхеидзе могли быть сняты только на дотационные деньги из Москвы.

В советское время тратились огромные средства на грузинское кино, музыку, литературу, театр, изобразительное искусство. Но не только. Искусственно поддерживались автомобильный завод в Кутаиси, авиационный и электровозостроительный в Тбилиси, металлургический в Рустави, чайные плантации. Все рухнуло в одночасье без империи. Даже вина и минералка оказались никому особо не нужными. Будут пить во Франции «Вазисубани» или «Боржоми»? Если только как экзотику. А в России на них всегда был большой спрос.

Но и до революции, когда национальный вопрос не искажался  в угоду марксистским идеям, и советской ленинской политики принижения большой нации в угоду малым не проводилось, Грузия вполне себе процветала , наслаждаясь миром,  без разорительных набегов соседей. Литература ее достигла наивысших успехов – Акакий Церетели, Илья Чавчавадзе, Важа Пшавела, Казбеги. Батум стал одним из важнейших портов империи, недаром молодой Сталин затевал забастовки именно там. Тифлис входил в число крупнейших городов России.

Церетели (который Зураб, удивительно, как мал выбор фамилий у грузин, в этом тексте упоминаются трое Церетели!) в этом смысле был типичным явлением. Дворянское происхождение не помешало ему получить художественное образование (а школу он закончил еще при Сталине!). Амбициозный юноша рано понял, что настоящего успеха надо искать в центре, а не у себя на периферии. Но прежде чем ехать завоевывать Москву, он завоевал Грузию, став ее заслуженным художником в 33 года, в 1967.

Работал он в основном в столице и по южным курортам – Пицунда, Адлер, Ялта. Незамысловатые композиции с непонятным этническим оттенком хорошо ложились на невзыскательные вкусы советского правящего класса 60-80-х. Вроде не совсем официоз, но и не голимый абстракционизм. Советская власть щедро подкармливала художников, которые знали, как ей угодить.  В свою очередь, на грузинской тематике кормились и деятели из центра, как тот же Вознесенский, соавтор Церетели по монументу «Дружба навеки» на Тишинке, и автор текстовки про грузинского художника к песне Раймонда Паулса (воистину интернационал!).

В отличие от большинства других советских совписов, совархитекторов, совскульптуров, крах СССР для Церетели не стал личным крахом. Он поднялся еще выше и стал зарабатывать еще больше. Его заказчиками теперь выступали те же советские начальники как Ю.М.Лужков, но уже не стесненные коммунистической идеологией и финансовыми ревизиями. Для самодурства открылись самые широкие перспективы. Именно тогда, в начале 90-х, Церетели окончательно попрощался с Грузией, впавшей в полное ничтожество, и переехал в Москву на постоянную работу.

А поле там предстояло непаханное – главные стройки 90-х в Москве – Храм Христа Спасителя и Парк Победы на Поклонной горе ждали своего идеолога и творца, каковым и явился Церетели.

Лужкову надо было показать товар лицом – Москву как образцовый новорусский город. И Церетели со своим эклектизмом пришелся как нельзя кстати. Плюс не забудем и про политические планы Юрия Михайловича, в этом свете и Парк Победы (про него обычно забывают, а зря) и Храм Христа Спасителя приобретают особый смысл, равно как и гигантский бронзовый Петр. Стиль Церетели, ставшего незаменимым помощником Лужкова в его грандиозных планах, можно назвать «соцреализм без социализма». Это такое прославление капитализма, который построили советские директора вроде Лужкова. Церетели отметился много где в Москве, начиная со станций метро. Но сказать, что он изменил лицо города – было бы преувеличением, Москва слишком велика, чтобы один человек мог ее изувечить/увековечить.

«Дружба народов» продолжалась и после распада СССР. Если справочники нам не врут, то Зураб Церетели в 1992 году стал президентом Московского международного фонда содействия ЮНЕСКО, с 1997 года являлся президентом Российской академии художеств, а с 1999 года являлся основателем и директором Московского музея современного искусств, но при этом российское гражданство получил только… в 2003 году, указом Путина! Думается, этим фактом все сказано. Главным художником России долгое время был вообще гражданин другого государства. Но хоронить Церетели будут в Тбилиси.

Ранее "Блокнот" рассказывал, что Польша хочет забрать у Франции памятник работы Зураба Церетели.