Ее мать пытается вылечить ее уже 10 лет.
Жительница Луганской Народной Республики больше 10 лет пытается добиться адекватного лечения для ее дочери. Девушке ставили несколько разных диагнозов, в конце концов, остановившись на нейросифилисе. Мама пациентки не до конца верит в это заключение. Усомниться заставляют и поведение дочери, и ее анализы — за это время сделали не все, что, по ее мнению, было нужно.
Жительница города Свердловска в Луганской Народной Республике, Наталья, вот уже больше 10 лет пытается вылечить дочь Лиду, которая страдает загадочным заболеванием. Как рассказывает Наталья, все началось в 2012 году, когда девочке было 15 лет. Наталья стала замечать, что у дочери ухудшилась память, появились проблемы с учебой, изменилась походка и в целом поведение.
— У нее всегда была отличная память, я бы даже сказала, феноменальная! Один раз стихи ей прочтешь — она запоминает. А тут вдруг стала забывать элементарное, названия каких-то предметов, учеба пошла под откос, ухудшился почерк. Походка изменилась — ее стало шатать при ходьбе, будто она выпившая, — вспоминает Наталья.
Помимо этого, Наталья стала замечать рядом с домом сомнительные компании молодежи. Заподозрила неладное. Отвела дочь к гинекологу, но та отметила, что у девочки еще не было половой связи и не обнаружила у нее никаких проблем. Тем временем, состояние Лиды стремительно ухудшалось.
— Все произошло буквально за несколько месяцев. Однажды она не вернулась домой. Мы чуть с ума не сошли, везде ее искали и нашли в таком месте, которое иначе как притон не назовешь. Дочь была уже совершенно в неадекватном состоянии, будто ее чем-то опоили. Вероятно, этим ее состоянием и воспользовались, вступив с ней в половую связь, — говорит Наталья.
Девушку отвезли в больницу, сделали компьютерную томограмму и энцефалографию, по итогам которых ее отправили в детской отделение в Луганскую республиканскую клиническую психоневрологическую больницу. Как говорит Наталья, дочь госпитализировали, а ее не пускали к девочке несколько дней под разными предлогами. Только спустя время Наталья узнала, что дочь в реанимации под антибиотиками. В реанимации Лида провела 2,5 месяца. Ей поставили диагноз нейросифилис — инфекционное поражение нервной системы.
— Сказать, что я была в шоке, значит, не сказать ничего. У меня еще двое детей. Ни у кого нет никаких подобных заболеваний. При рождении у Лиды тоже никаких таких диагнозов не было. Когда мы были у одного из врачей, и дочь осматривали, мне сказали: «У вас большая беда — вероятно, есть какое-то образование в мозге». КТ показало приобретенную гидроцефалию, водянку мозга. Я тогда умоляла взять спинномозговую пункцию (Как правило, врачи проводят спинномозговую пункцию, чтобы определить, есть ли у человека инфекция или кровоизлияние в головной мозг, — прим. ред.), но мне отказали, сославшись на то, что диагноз точный, и в пункции нет необходимости, — объясняет Наталья.
После лечения она не узнала свою дочь. Девушка вела себя совершенно не адекватно, едва говорила, была агрессивна, замкнула, почти не общалась с родными, не шла на контакт. А через некоторое время у нее начались приступы эпилепсии — Наталья говорит, что в иные дни доходило до 20 приступов в день. После очередного вызова скорой помощи Лиду положили в психбольницу.
— В качестве антибиотика ей назначили пенициллин — в лошадиных дозах. Мне кажется, такими дозами можно было бы вылечить кого угодно, но никаких улучшений у Лиды не было, — говорит Наталья.
Девушке поставили новые диагнозы — лейкоэнцефалит Шильдера (Заболевание, при котором происходит быстрое поражение головного мозга, — Прим. ред.) и тотальную деменцию. Наталья настояла на повторном КТ, которое подтвердило водянку, но брать у Лиды пункцию снова не стали.
— Мне сказали, что у дочери смертельно заболевание, что она скоро умрет. Пугали тем, что диагноз 100%-ный, а с таким диагнозом брать пункцию опасно. Я настаивала: раз она все равно умрет, не все ли равно? Но в пункции мне категорически отказали, — говорит Наталья.
Лиду выписали умирать домой. К тому времени она уже не могла самостоятельно есть и ходить в туалет, но оставалась отстраненной и агрессивной — сменить ей памперс, по словам матери, было настоящим испытанием. Наталья не сдавалась: через два года занятий и «ада», как говорит она сама, Лида заново научилась ходить в туалет, кушать, принимать ванну, у нее увеличился словарный запас, девушка начала рисовать, собирать несложные пазлы, даже понемногу помогать по хозяйству.
— Произошли колоссальные изменения, хотя мне говорили, что процессы в мозге необратимые. Я вновь добилась направления в Луганскую республиканскую больницу, дочери снова сменили диагноз на нейросифилис. Мы обратились в Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени Сербского, провели телеконсультацию. В институте рекомендовали провести МРТ с ЭЭГ мониторингом и ряд других анализов, но у нас в Республике технически этого сделать нельзя. И нас опять просто выписали домой, — сокрушается Наталья.
Везти Лиду на лечение в Москву у семьи денег нет. Из-за болезни дочери Натальи пришлось уйти с работы, у ее супруга недавно обнаружили различные заболевания, и он едва ли сможет продолжать работать, как раньше. Единственная надежда сейчас, по словам женщины, помощь минздрава.
— Если Лиде все же поставили точный диагноз — а я до сих пор сомневаюсь — то почему ее не долечили? Почему просто отправили домой, ведь ей не стало лучше! Каждый день у нее судороги, от лекарств ей невыносимо плохо, кружится и болит голова, рвота. Ей так и не сделали МРТ — она сама не сможет лежать в аппарате, нужны специальные условия. Насколько я знаю, после лечения должна быть реабилитация, какая-то восстановиться терапия, но нам ни о чем таком не говорили. А в платные клиники у нас нет возможности обратиться, мы просто не потянем, — вздыхает Наталья.
Если вы или ваши родные столкнулись с проблемой, если вам нужна огласка в СМИ, вам есть, что рассказать — пишите на почту «Блокнота» red@bloknot.ru или в telegram-bot @messagesrussii_bot
