Вокруг стратегически важного подвала разыгрались «пивные» войны.
Десять лет мутных сделок, судебных тяжб, двойных кадастровых номеров и прочих неоднозначных действий – это не рассказ о рейдерском захвате какого-то крупного предприятия. Это история одного бомбоубежища, расположенного в «тихом центре» Воронежа. Из-за криворукости или коррумпированности чиновников оно чуть не ушло в частные руки. И так бы оно и случилось, если бы не бдительность местных жителей, которые начали свою собственную СВО – за спасение бомбоубежища в доме. «Блокнот» разбирался в ситуации.
«Подвал преткновения» находится в Воронеже в доме номер 37 по улице 25 Октября. Рядом – Советская площадь с музыкальным фонтаном и концертным залом, с другой стороны – центральная улица Воронежа, проспект Революции. Еще лет 15 назад этот район называли «тихим центром» – узкие зеленые улицы, вокруг – малоэтажные дома и при этом – самый центр. Сейчас его можно назвать таковым лишь с натяжкой – рядом один из главных круглосуточных баров города – Barak O’Mama. А в самом доме находится кальянная и пекарня-кафе «Баранкин», принадлежащая одному из самых влиятельных людей города – ректору физкультурного факультета, бизнесмену и депутат гордумы Воронежа Александру Сысоеву. Такое сочетание удивлять не должно – это Воронеж, там такое в порядке вещей.
Подвал с 1963 года служил жителям как бомбоубежище, и в мирное время о нём вспоминали лишь активисты дома. По словам одной из них – старшей по дому Галины Жеравковой, его держали в образцовом порядке, в том числе на случай когда убежище может понадобиться по прямому назначению. Как раз сейчас такие времена, к сожалению, особенно близки. «Мы следили за коммуникациями, там несколько раз случались прорывы труб, вместе с коммунальщиками мы последствия аварий устраняли», – рассказала она «Блокноту».
Совсем не так к помещению относились чиновники. По всем бумагам Росимущества и МЧС оно официально, с инвентарным номером, числилось с советских времён как бомбоубежище. И находилось в федеральной собственности. И сделать с ним ничего было в связи с этим нельзя – стоит и ждёт «чёрного дня». Но бумаги в порядке были не все. Федеральные чиновники из Росимущества за годы после распада СССР не нашли в себе сил поставить помещение на кадастровый учёт и уже официально, совсем для всех, сделать его собственностью государства. А более 20 лет назад дом, вместе со всеми его помещениями, кроме бомбоубежища, городские власти официально приняли на свой баланс. Так бомбоубежище стало для муниципальных чиновников официально подвалом, а также у него появился свой кадастровый номер. Именно под ним в 2012 году это помещение было продано в частные руки как муниципальное. Каким образом городские чиновники, которые не могли быть не осведомлены о том, что за помещение они продают, всё же, решились на сделку – вопрос уже не к следствию (сроки давности стремительно выходят), а к историкам российской коррупции. Также им интересно будет разобраться в том, как кадастровый инженер, ставивший уже в 2012-м году бомбоубежище на официальный кадастровый учёт, увидел в нём не подвал, а помещение на первом этаже. Именно так оно значилось по бумагам, и именно эта ошибка, вольная или невольная, позволила бизнесменам забрать помещение уже под другим кадастровым номером себе. А спустя еще девять лет собственность на уже не имеющий отношение к государству «кадастровый номер» получила Ольга Тарасевич, супруга не менее известного чем Сысоев воронежского бизнесмена – пивного магната Дмитрия Тарасевича, главы компании «Таркос». «Для Росимущества такое разгильдяйство – вполне обычная история. Они не хотят за свой счёт ставить помещения на публичный кадастр. Зато обкладываются бумажками о том что оно принадлежит государству. Правда, никто про это кроме них до поры до времени не знает,» – рассказал «Блокноту» кадастровый инженер из Воронежа, «не раз работавший с такими интересными историями».
К тому моменту жители дома уже насмотрелись на «коммерческих» соседей. «Шум из соседних заведений жить нормально уже не давал. Но с этим мы как-то мирились. Но когда от “Баранкина» к нам в подъезд начали маршировать тараканы размером с мадагаскарских, толпами и прыгать на людей, это уже стало перебором”, – описывает прошлые эпизоды борьбы за выживание в доме Жеравкова. Когда она узнала, что бомбоубежище – совсем уже не бомбоубежище – начала бить тревогу. Росреестр тут же нашёл собственный кадастровый номер этого помещения, его представители побежали в суды, настаивая на своём праве собственности, а Жеравкова вместе с соседями в совершенстве освоила эпистолярный жанр. То есть общение с госрганами в письменном виде. Стопка переписки росла, но дело с места не двигалось – помещение буквально «повисло в воздухе»: одни разбирались между собой кому оно принадлежит, а Жеравкова доказывала что это бомбоубежище – никакой не частный подвал и быть им не может. Само помещение при этом спокойно продолжало пустовать.
Семья Тарасевичей, которая, вообще-то, уже вложила в подвал-бомбоубежище кровные деньги и, по всей видимости, ценные связи, тоже не ждала у моря погоды. По словам Жеравковой, из неё несколько раз с помощью участкового пытались буквально выжать ключи от убежища, а с ними и доступ к нему. Хороший, с заботой десятилетиями содержавшийся в порядке, потенциальный склад в центре города прямо-таки манил предпринимателей. Тяжбы продолжаются – Центральный райсуд Воронежа встал на сторону Ольги Тарасевич в суде с Галиной Жеравковой. Но решение еще оспаривается ей в апелляции. А на помещении появились бумажные «пломбы» от Росимущества: государство всё-таки пометило бомбоубежище как своё. И письменно запретило Тарасевич его использовать.
И всё можно было бы списать на головотяпство чиновников мэрии и Росреестра, если бы не богатая история продажи бомбоубежищ в Воронеже. В апреле прошлого года, уже после начала СВО, условный срок и штраф в 1 миллион рублей получил когда-то авторитетный депутат гордумы Воронежа от «Единой России» Сергей Кудрявцев. Который мошеннически «утаил» наличие подвала под ДК имени Кирова, на одной из ключевых развязок в левобережной части города. Близкие ему и экс-мэру Сергею Колиуху юрлица тогда получили контроль над этим помещением. Но по итогам уголовного разбирательства, то бомбоубежище вернулось в госсобственность. Но уголовное производство в России проще и быстрее, чем гражданское. И жителям дома на 25 Октября так быстро полностью вернуть убежище будет трудно.
Однако эксперты говорят, что других вариантов в итоге просто нет. «После начала СВО власти хватились за бомбоубежища и проводят их инвентаризацию. Тем более в таком близком к зоне боевых действий городе как Воронеж. Все убежища, которые по бумагам “плохо лежали» теперь будут надёжно защищены юридически. А те, что еще не до конца «уплыли» от государства, как это на улице 25 Октября, в итоге окажется в федеральной собственности. И будет служить по прямому назначению. Всё, что остаётся Тарасевич – доказать свой статус добросовестного приобретателя. То есть человека, который при покупке не знал о «богатой» истории помещения. И получить от продавцов или мэрии свои деньги назад”, – уверен беседовавший с «Блокнотом» кадастровый инженер.
