Впервые в документе дано определение русофобии
На федеральном портале проектов нормативных правовых актов появилась стратегия противодействия экстремизму, подготовленная Министерством внутренних дел России. Предполагается, что указ об утверждении новой стратегии вступит в силу со дня его подписания президентом. Документ заменит действующую стратегию по противодействию экстремизму в РФ до 2025 года.
Новая стратегия конкретизирует положения закона «О противодействии экстремистской деятельности» и указов «О стратегии национальной безопасности», «Об основах государственной политики по сохранению и укреплению традиционных духовно-нравственных ценностей» и «Об утверждении концепции внешней политики». В отличие от действующей версии в проекте новой стратегии сформулированы такие понятия, как «ксенофобия» и «русофобия», а также «экстремистская деятельность (экстремизм)», «финансирование экстремистской деятельности» и «терроризм».
Впервые в документе дано определение «русофобии» как «неприязненного, предвзятого, враждебного отношения к гражданам России, к русскому языку и культуре, выражающееся в том числе в агрессивных настроениях и действиях со стороны отдельных представителей и политических сил, а также дискриминационные действия со стороны властей недружественных России государств».
Безусловно, тот факт, что правоохранительные органы начинают на системном, законодательном уровне давать более понятные толкования экстремистских и террористических проявлений, вызывает оптимизм. К примеру, закон дает определение радикализму. Это приверженность идеологии насилия, характеризующаяся стремлением к решительному и кардинальному изменению основ конституционного строя Российской Федерации, нарушению единства и территориальной целостности Российской Федерации. Такое толкование позволяет пресекать как разного рода политические сепаратистские поползновения, так и давать по рукам приверженцам разного рода радикальных религиозных взглядов. Такие личности могут формально не брать в руки оружие, но своими проповедями и медийной накачкой способствуют радикализации молодежи. В качестве подобного рода активности можно привести действия салафитских поп-проповедников в соцсетях. С ними нужно провести работу, иначе мы рискуем потерять молодежь в целом ряде исторически мусульманских регионов России.
Также документ отмечает роль иностранных центров силы в инспирировании и продвижении внутри России радикальных идеологем. В частности, в концепции говорится, что реальную угрозу представляют «политика некоторых иностранных государств по искажению истории, фальсификации роли и вклада СССР в победу над гитлеровской Германией и милитаристской Японией», также хорошо описаны и угрозы возрождения идей нацизма и фашизма, активизации идей реваншизма, героизации нацистов и их пособников.
При этом термин «русофобия» в концепции раскрыт не до конца. В документе подчеркивается, что русофобия – это «неприязненное, предвзятое, враждебное отношение к гражданам России, к русскому языку и культуре». При этом совершенно не упомянут собственно русский народ, который составляет основное (более 80%) большинство населения России.
Угрозы русофобии бьют прежде всего по «государствообразующему», как записано в Конституции, то есть русскому народу. Отсутствие четкого и недвусмысленного указания на это вновь оставляет ощущение какой-то «многонациональной» повесточки, стыдливо не позволяющей даже в документах МВД называть вещи своими именами.
Также не отмечен тот факт, что даже в формально «дружественных» странах идет переписывание учебников истории, создаются национальные мифы, построенные на концептах о «плохой Российской империи» и «русских-поработителях». Поэтому очень важно осознать угрозы принижения цивилизационной роли России и прежде всего Российской империи во всем бывшем ареале ее сферы влияния.
Роль СССР также не должна принижаться, поскольку государства Средней Азии, например, получили от Советского Союза современные урбанизированные общества, ликвидацию безграмотности и невиданные ранее на Востоке права женщин. Антирусский и антисоветский нарратив в историческом образовании целого ряда стран чреват мифотворчеством. Украина — яркий пример того, к чему оно может привести.
