В итоге приватизации появилась группа так называемых «олигархов», владеющих собственностью, которая досталась им за сравнительно небольшие деньги.
Также 11 июня Международный день розового вина и День памяти святого праведного Иоанна Устюжского, Христа ради юродивого, а также в этот день в 1826 году открылась первая Московская глазная больница, в 1858 году в Санкт-Петербурге был освящен Исаакиевский собор, а в 2019 году корвет «Дмитрий Рогачев» вошел в состав Черноморского флота.
Подробнее поговорим о принятой в этот день программе ваучерной приватизации, которая положила начало процессу передачи государственного имущества в частную собственность в России в начале 1990-х годов (после распада СССР).
Верховным Советом Российской Федерации 11 июня 1992 года была утверждена Государственная программа приватизации. Программа была разработана в соответствии с требованиями закона «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации». Главной целью реформ было регулирование процесса передачи государственного имущества в частную собственность для создания в стране рыночной экономики.
Приватизацию обычно связывают с именами Егора Гайдара и Анатолия Чубайса, занимавшимися в те годы приватизацией промышленных предприятий, итоги которой часто подвергаются резкой критике - в частности, из-за появления сильного экономического расслоения населения России.
Правительство предусмотрело четыре способа приватизации, с помощью которых государственные предприятия должны были перейти в частные руки: коммерческий конкурс, аукцион, аренду с правом выкупа и акционирование. Последний метод и был связан с ваучерами. Согласно новому законодательству, каждый гражданин Российской Федерации приобретал именной счет. На него зачислялись деньги, которыми оплачивалась приватизация государственных предприятий.
Приватизационный чек, или ваучер, стал использоваться на территории России еще в начале 1992 года. Именно эти государственные ценные бумаги принимали в уплату за долю в приватизированном имуществе. Согласно закону, каждый российский гражданин имел право получить только один ваучер. Эти бумаги обладали ограниченным сроком действия.
Каждый приватизационный чек имел номинальную стоимость, равную 10 тысячам недоминированных рублей. При этом продажа и покупка этих бумаг объявлялась свободной, а их реальная цена определялась по соглашению участников сделки. Накануне приватизации совокупность предприятий страны была оценена в 1,4 миллиардов рублей. Количество выпущенных ваучеров было определено, исходя из этой цифры.
Ход «прихватизации»
С самого начала приватизация в России приняла противоречивый характер. Ее формат был расплывчатым и обладал множеством юридических дыр. Кроме того, хотя некоторые страны уже имели опыт приватизации после крушения плановой и централизованной экономики, таких ее масштабов как в России нигде еще не было.
Правительство и Верховный Совет долго не могли договориться о том, как государственные предприятия будут передаваться в частные руки. Кроме того, на формат продажи повлияли лоббистские группы, стремившиеся защитить интересы определенных бизнесменов.
Рядовые акционеры почти не имели возможности управлять делами акционерного общества, даже несмотря на то, что формально собственность распределялась равномерно. Кроме того, в 1992 году была проведена переоценка капитала всех приватизируемых предприятий. Изъян был в том, что она осуществлялась без учета инфляции.
Таким образом собственность получила заниженную оценку, что только облегчило ее переход в руки «красных директоров» и других менеджеров, вовремя осознавших собственное привилегированное положение. При этом народ, ощутив несправедливость, окрестил приватизацию «прихватизацией».
Фактически из-за непродуманности механизма обращения и выпуска ваучеров разные группы населения оказались на неравных стартовых позициях в гонке за приватизированным имуществом. Очень быстро это привело к криминализации экономических отношений. Например, частыми стали негласные и нелегальные передачи пакетов акций различным влиятельным чиновникам, хотя они не имели права участвовать в покупке ценных бумаг.
При повальном масштабе приватизации государство почти не извлекло из нее выгоды. В 1993 году доход от коммерческого использования муниципальных предприятий составил меньше процента от всех доходов казны. Ожидаемые иностранные инвестиции так и не приходили. Зарубежные бизнесмены опасались нести деньги на рынок, где царствовала преступность.
Если Россия получила по итогам приватизации 7,2 млрд долларов, то небольшая Венгрия за то же время – 15 млрд., Бразилия – 67 млрд. По оценке ФАС доля госсектора в экономике России в 2005 году составила 35 %; к 2019 году она снизилась до 33 %.
При этом реальная рыночная стоимость пакета акций, который можно было получить в обмен на один ваучер, колебалась в широких пределах в зависимости от компании, чьи акции приобретались в обмен на ваучер, а также от региона, где это происходило. Например, в Нижегородской области один ваучер можно было обменять в 1994 г. на 2000 акций РАО «Газпром» (их рыночная стоимость в 2008 г. составила порядка 700 тыс. рублей), в Московской области — на 700 акций Газпрома (в 2008 г. — порядка 245 тыс. рублей), а в г. Москве — на 50 акций Газпрома (17 тыс. руб. в 2008 г.). За один ваучер можно было также получить 7 акций Торгового дома «ГУМ» (менее 100 руб. в 2008 г.).
Главным итогом ваучерной приватизации был переход от командно-административной экономики к рыночной модели. Государство утратило монополию в большинстве сфер народного хозяйства.
Широкомасштабный процесс продлился всего два года. Такая внезапность не могла обойтись без потрясений. Недаром реформы начала 1990-х годов до сих пор называют «шоковой терапией». В итоге ваучеры оказались лишь эффективным средством уничтожения прежде существовавшей экономико-социальной системы и оболванивания доверчивого населения.
Разрушение прежних основ не могло сопровождаться ростом экономики. Когда ваучерный этап приватизации закончился, в стране появились частные собственники, однако почти никого из них нельзя было отнести к ответственным и эффективным предпринимателям. Новые владельцы, скупившие предприятия за бесценок, могли прийти со стороны, не имея ни малейшего представления о реалиях отрасли. Часто предприниматели заботились только о получении прибыли, в то время как качество услуг и производства их вообще не беспокоило.
Конечно, были и исключения, но принципиально нового и весомого класса собственников западного образца в России не появилось и не могло появиться в столь короткие сроки. Летом 1994 года начался новый этап приватизации - денежный. Он должен был сгладить недостатки и исправить ошибки, которые были совершены при выпуске и продаже ваучеров, но и он не смог пройти гладко.
Последствия
В итоге приватизации появилась группа так называемых «олигархов», владеющих собственностью, которая досталась им за сравнительно небольшие деньги. Приватизация скомпрометировала себя в глазах многих россиян. Политический рейтинг одного из главных идеологов приватизации, впоследствии удравшего за рубеж, Анатолия Чубайса до сих пор является одним из самых низких среди российских политических деятелей.
С 1992 по 2006 г. в России было приватизировано 119 951 государственное и муниципальное предприятие, за которые в бюджет поступило 505,9 млрд рублей, или (в расчете по усредненному курсу 30 рублей за 1 доллар США) 16,9 млрд долларов. Из них больше трети (42 924 предприятий) было приватизировано в 1993 году, принеся в бюджет всего 450 млрд тогдашних обесценившихся рублей, или, по существовавшему в те годы курсу рубля, около 90 млн долларов.
Согласно проведенным опросам, около 80 % граждан России продолжают считать приватизацию нечестной и готовы в той или иной степени к пересмотру ее итогов.
