Тысячи комментариев. Как россияне отбились от «закона о выселении» и почему это важно

За последнее время в России произошло несколько, можно сказать, однотипных историй. Аварийные дома буквально рассыпались сразу в нескольких городах России.

Не обошлось без раненых и даже погибших. Проблема ветхого и аварийного жилья, которая не решалась в стране годами, теперь приводит к самым настоящим трагедиям. А правительственные чиновники пока не предложили ничего лучше «закона о выселении», предполагавшего лишение людей жилья в таких домах в обмен на явно недостаточные компенсации. Гражданам удалось от закона отбиться. Но проблема никуда не делась.

Аварийный дом рухнул вместе с жильцами в Калининградской области. Стена рухнула неожиданно, а когда жители стали выбегать из дома, обрушился еще и пол. Чуть ранее в Якутии пострадали две жительницы аварийного дома. В здании 1950 года постройки давно сгнили полы, потолки и стены покрылись трещинами, в прямо в комнатах первого этажа стоит вода. При этом ежемесячный платеж за коммунальные услуги составлял 11 тысяч рублей. В прошлом году в Астрахани рухнула пятиэтажка. Погиб человек, еще 80 семей остались без крова, хотя, к чести местной администрации, им была выплачена достойная компенсация.

Вместо квартиры – кусок денег

Граждане, проживающие нынче в аварийном фонде, задаются вопросом: «а когда нас расселят?». Правильно заданный вопрос, как известно, половина успеха. Этот вопрос задан неправильно.

В 2003 году российские власти упразднили старый советский Жилищный кодекс и приняли новый, рыночный. Никакого нового жилья при выселении из аварийного фонда с той поры не предоставляется. Процедура выглядит так: местная администрация проводит обследование здания и, допустим, признает его аварийным. После этого жители получают уведомление… Нет, не о жилье. Они получают уведомление с требованием снести свой дом самостоятельно.

Эта удивительная процедура именно так и прописана в новом Жилищном кодексе РФ. Если люди свой дом не сносят, администрация вправе – вправе, не обязана! – изъять земельный участок и дом на нем. Собственникам квартир дается «выкупная цена», то есть кусок денег, а жителям неприватизированного фонда иное жилье такой же площади в любой части города. Состав семьи, ипотека, использование маткапитала при приобретении жилья никакого значения не имеют.

При этом размер выкупной цены законодательно не определен. Точнее, это та сумма, за которую граждане сами могли бы продать свои квартиры до признания дома аварийным. То есть, оценщик, привлеченный администрацией, изучает почем в этом квартале в похожих домах продаются квартиры, и определяет таким образом стоимость изымаемой квартиры. Я описываю идеальный случай. Очень часто расчеты привлеченных властью экспертов оказываются заметно ниже рыночных цен. И – добро пожаловать в российский суд! Но есть еще одна проблема: в коммуналках, дореволюционном фонде или общежитиях люди подчас занимают совсем маленькую площадь, размером в 20, 15, а то и 8-10 квадратных метров. И даже если стоимость квадратного метра определена властью щедро, купить такое же маленькое жилье они не могут, его просто нет на рынке. И это реальная беда.

Что же касается жителей неприватизированных квартир, то взамен они получают такую же жилплощадь, как правило, в старом доме и в квартале, который может крайне далеко отстоять от места их работы и места учебы их детей. Да и «новый дом» может по своим характеристикам не сильно отличаться от прежнего, разве что не считаться юридически аварийным.

Минстрой начинает и проигрывает

Осенью прошлого года Минстрой России решил, что и нынешняя компенсация слишком щедра для российских граждан. На сайте ведомства был опубликован проект изменений в Жилищный кодекс РФ, вызвавший широкий резонанс. Министерство предложило уменьшить сумму компенсации на стоимость сноса аварийного дома или его реконструкции. Вместо денег собственникам предлагалось на выбор получить жилье без права приватизации с правом выкупа.

В наиболее уязвимом положении оказывались собственники, проживающие в объектах культурного наследия, которые признавали аварийными. Такие объекты нельзя снести, их надо «реконструировать», то есть восстановить, реставрировать. Сумма реконструкции по реставрационным расценкам явно сопоставима со стоимостью квартир, то есть при выселении им на руки не давали бы ничего. Основным вариантом для таких россиян стала бы фактическая расприватизация квартир и выселение из центра на окраину куда власти скажут. По оценкам Минстроя финансовый выигрыш для бюджета составлял 25%, то есть около 170 млрд рублей.

Проект, мягко говоря, привлек внимание. И дело не ограничилось статьями в СМИ. Выступили левые политики, а, самое главное, сами люди написали сотни протестных комментариев на сайте правительства. «Блокнот», кстати, участвовал в этой кампании.

И надо же, это сработало! Проект получил отрицательное заключение правительственных чиновников, указавших, что его принятие повлечет за собой рост социального напряжения.

Активные действия людей по прежнему имеют значение. А теперь представим, если бы комментариев были не сотни, а сотни тысяч. Очевидно, другая атмосфера была бы в стране.

Советский опыт

В царской России состоятельные люди жили в особняках, а рабочий класс в бараках. Революция 1917 года поначалу не принесла массового жилищного строительства и дело ограничилось тем, что часть рабочих из подвалов переселилась в особняки и так появились коммуналки. Массовое жилищное строительство началось после войны, и расцвело при Хрущеве и Брежневе. За время работы Леонида Ильича в новые квартиры въехала примерно половина семей РСФСР, то есть нынешней России.

Дома эти были не очень красивые, без, что называется, архитектурных излишеств. Но люди впервые получили свое жилье, без соседей, с водой, центральным отоплением и канализацией. Внизу были широкие дворы, рядом строили школы, поликлиники, магазины, разбивали парки.

Это было совершенно другое качество жизни, немыслимое еще недавно. Не все, понятно, получали жилье быстро. Те, кто работал на предприятиях, имели преимущество, гуманитарная интеллигенция им не обладала. Но система настраивалась. Вскоре появились жилищные кооперативы, а потом и молодежные жилищные комплексы.

И дело даже не в том, что в определенный период все это рухнуло и сменилось ипотекой, а в том, что быстрое советское строительство ставило целью как можно скорое предоставление советским людям человеческих условий жизни. Здесь и сейчас, а не через полвека. Поэтому и дома строили не на века. Срок эксплуатации старых кирпичных хрущевок 50-х годов определялся, к примеру, в 25-50 лет, а более поздних серий из железобетона уже в 50-60 лет. И хотя по словам вице-президента Российского союза инженеров Ивана Андриевского такие дома простоят (и стоят) в полтора раза дольше по времени, чем им было предначертано, время их неизбежно уходит. И здесь есть проблема: а что вместо?

Касается каждого

Даже если вы живете в новостройке и у Вас стабильное ипотечное будущее, в старом фонде могут жить ваши родители. В стране сегодня насчитывается свыше тридцати тысяч хрущевок, в которых проживает не менее девяти миллионов человек. А еще есть исторический фонд, лакомое место для строительного бизнеса. Бывает так, что происходит взрыв газа или какая либо иная авария, и аварийным может быть признан и довольно современный дом. Разные бывают ситуации, поэтому сюжет «меня не касается» порочный. Не касается сейчас - может коснуться завтра.

Жители аварийного фонда должны иметь право выбора между получением денег и получением без доплат аналогичной по площади квартиры, кому что нужнее. А еще размер выкупной цены должен быть не ниже, чем средняя стоимость квадратного метра жилья в соответствующем городе. Он может быть выше, но не может быть ниже, иначе вся программа сноса аварийного фонда сводится просто к выселению людей без гарантий приобретения ими новой квартиры. Оба предложения на протяжении долгих лет неизменно отклоняются. Но именно так можно и нужно делать, чтобы взамен старого фонда россияне могли въехать в новый.

А пока этого нет, надо следить за своими домами, создавать ТСЖ, контролировать управляющие компании. Чтобы дом просуществовал как можно дольше. А в будущем, может, люди будут поактивнее и законы поменяются. Как видим на примере выше, гражданская активность работает.