В распоряжении «Блокнота» оказалась запись, на которой медики перинатального центра обсуждают фальсификацию веса новорожденного, который впоследствии умер.
Два года назад в ростовском Перинатальном центре (ПЦ) произошел инцидент, известно о котором стало лишь недавно, когда в руки журналистов попала запись телефонного разговора сотрудников. На ней обсуждается серьезное преступление: медики центра, приняв недоношенного новорожденного с экстремально низкой массой тела, судя по всему, неправильно указали его вес. Из разговора врачей становится понятно, что медики знают — речь идет не о банальной ошибке, инцидент является подтверждением давних подозрений в фальсификации статистики младенческой смертности.
Предположительно, голоса на аудиозаписи могут принадлежать бывшему начмеду Ростовского областного перинатального центра Петру Жановичу Заварзину и так же бывшей руководительнице организационно-методического отдела ПЦ Ангелины Викторовны Беспалой.
Расследование «Партии праведного гнева» о фальсификации детской смертности в Ростовской области, где бесследно исчезли 100 младенцев.( смотреть с 06.40)
Беседа состоялась в июне 2019 года, на тот момент они оба работали в ПЦ. Поводом для звонка стала смерть новорожденного, который родился в перинатальном центре с весом в 450 граммов, через два дня умер и после взвешивания в морге вдруг стал весить... килограмм (!) .
Эту нестыковку, вероятно, обнаружила Ангелина Беспалая, которая позвонила заведующему неонатальной реанимацией Петру Заварзину. В пользу этой версии говорит начало беседы, попавшее на запись: мужской голос говорит «Да, Ангелина Викторовна !», женщина на том конце провода спрашивает: «Удобно ?Петр Жанович, вы в курсе, что „Курито“ натворила наша ?», а дальше женщина свой вариант скандальной истории.
Аудиозапись - это подтверждение версии расследования, что фальсификация могла иметь системный характер
«Курито» сотрудники называют зам главврача ПЦ, главного внештатного неонатолога Ростовской области Нателлу Владимировну Землянскую, которая продолжает трудиться в ПЦ.
— Просто, чтобы вы знали масштаб трагедии, которая у нас происходит. Значит, не помню, какого числа, я в отпуске была .. Родился ребеночек. Сроки беременности — 23 недели. Который был взвешен в родильном зале и была определена его масса, — рассказывает женский голос на записи, ее собеседник уточняет вес новорожденного — «470 граммов, кажется», и разговор продолжается. — Когда ребеночка привезли на вскрытие, ребеночек стал весить 1000 граммов.(...) Он прожил двое суток.
Ошибка во взвешивании не имела бы такого значения, если бы не действующее российское законодательство, которое с 2012 года обязывает врачей оказывать все реанимационные мероприятие детям, рожденным после 22 недели беременности и весом не менее 500 граммов. Отказ от мероприятий грозит врачам уголовным преследованием, что бы они не думали о перспективах новорожденного. К сожалению, их усилия часто не дают результата .И если раньше такой плод не считался «человеком» в полном смысле этого слова (для этого ему следовало бы родиться не менее 1000 гр весом), а записывался в статистику поздних выкидышей, то с 2012 года такие дети стали попадать в статистику младенческой смертности и портить отчетность регионам.
Следует отметить, что государство не только изменило правила игры, но и оказало серьезное подспорье медикам: по всей стране были открыты десятки перинатальных центров, где, по идее, высококвалифицированные врачи при наличии необходимого оборудования и лекарств должны были биться за жизнь каждого малютки. Успехи российских врачей-неонатологов неоспоримы .Но пополнившаяся недоношенными детьми статистика младенческой смертности продолжала пугать чиновников африканскими показателями. Существует предложение, что к 2017 году Россия исчерпала интенсивный способ улучшения показателей младенческой смертности — за счет повышения качества медпомощи, квалификации кадров, организации работы ПЦ. Показатели замерли и перестали улучшаться, что с определенной точки зрения могло расцениваться как неэффективная работа губернаторов и региональных минздравов.
Бывший главный внештатный акушер-гинеколог Ростовской области, профессор Ирина Буштырева считает, что с 2016 года в Ростовской области дальнейшее снижение младенческой смертности пошло исключительно за счет неоказания специализированной помощи тем женщинам, у которых возникала угроза преждевременных родов. «Проблемных» женщин просто не привозили в роддома, где врачи были обязаны спасать недоношенный плод и где для этого были созданы условия. А в случае, если недоношенный ребенок все же рождался, по негласному распоряжению ему занижали вес, что позволяло медикам не тратить на него дорогостоящие препараты и не фиксировать его в отчетах как новорожденного; в статистику они шли как поздние выкидыши. Буштырева настаивает, что всё это делалось по личному распоряжению тогдашнего министра здравоохранения Ростовской области Татьяны Быковской.
— В следком я представила доказательства, а именно личную переписку, где она (Быковская — прим.автора) говорила, что вот такая у нас будет стратегия. До 26 недель перинатальный центр не будет получать этих детей, чтобы их не спасали, скажем так не перспективных. Это ее видение: перспективные — неперспективные. На самом деле, дети все перспективные, — рассказала об одном разговоре с Быковской Ирина Буштырева.
Опасным побочным эффектом такой практики стали смерти рожениц. Так, 27 ноября 2018 года в Каменске-Шахтинском умерла 41-летняя Ольга Лаврищева, беременная третьим ребенком .У женщины выявили опасную патологию — врастание плаценты в рубец, но везти ее в Перинатальный центр, где была успешная практика спасения таких рожениц, не стали. Родив мертвого ребенка, Ольга умерла в провинциальной больнице, несмотря на то, что врачи перелили ей 17 литров крови.
Ирина Буштырева предоставила в следком 100 фамилий беременных женщин, которые должны были попасть в Перинатальный центр, но так там и не появились. Не найдя их с писках ни счастливых рожениц, ни умерших, Буштырева пришла к выводу, что все эти женщины разрешились от бремени в больницах, где не было условий для спасения недоношенных детей. Младенцы, которых можно было бы спасти и для спасения которых государство потратило миллиарды рублей, в лучшем случае - исчезли, в худшем - погибли.
— Мне в следкоме показали, что 20 детей из 100 представленных, записаны как поздний выкидыш, им не оказана помощь и доказана подделка медицинских документов. Но 20 детей это же тоже значительно, это целый класс или группа детского сада, — рассказала профессор Буштырева.
Это произошло в 2018 году — как раз в это время Ростовская область показала едва ли не самые лучшие в стране показатели по снижению младенческой смертности.
Косвенным подтверждением существования такой проблемы — фальсификации в российских больницах смерти новорожденных с экстремально низкой массой тела — можно считать два громких судебных процесса, которые в разное время проходили в Калуге и Калининграде. В Калуге в 2018 году врачей роддома заподозрили в том, что они умышленно не стали оказывать помощь недоношенному ребенку по требованию главного акушера-гинеколога области Александра Ругина. Суд оправдал врача по статье «подстрекательство к убийству», заведующую отделением, которая принимала ребенка и не стала его спасать, дали два года условно. Тогда же в суде были озвучены мотивы преступления: фальсификация статистики.
А спустя несколько месяцев аналогичный скандал разгорелся в Калининграде. Там спустя некоторое время в реанимации умер недоношенный ребенок, а после его смерти врачи зачем-то переписали историю болезни, обозначив ребенка «мертворожденным». Следствие настаивало на страшных обвинениях: Элина Сушкевич, по их версии, в присутствии главврача местного роддома Елены Белой ввела в пупочную вену ребенка раствор магния, после чего младенец перестал подавать признаки жизни. В деле была озвучена аудиозапись, на которой Белая, закрывшись с Сушкевич и другим врачом в ординаторской, спрашивает у Сушкевич, что она вводит недоношенным, чтобы делать их «антенаталами» — умершими в утробе матери. Врач говорит: «Мы вводим магнезию», и оговаривается — но делают это сразу в родзале, а не когда ребёнок уже в палате интенсивной терапии. Присяжные отказались признать Элину Сушкевич в преднамеренном убийстве, однако факт разговора и подделка документации опровергнут не был, что в очередной раз говорит о существовании системной проблемы в российской неонатологии.
По словам Буштыревой, подобные преступления без труда удается скрывать в рамках одной систем здравоохранения: акушеры предупреждают о фальсификациях патологоанатомов, и те указывают нужный вес умерших младенцев в рамках корпоративной солидарности.
Что случилось летом 2019 года в ростовском Перинатальном центре и почему ребенок весом в 470 граммов в морге стал весить почти килограмм, из разговора двух сотрудников ПЦ понять трудно. По их версии, речь идет о небрежности при проведении фальсификаций, которую потом попытались скрыть самым неуклюжим образом.
— А как такое могло получиться? Они же его каждый день взвешивали там, — спрашивает мужской голос, имея в виду отделение реанимации, где новорожденных взвешивают ежедневно, чтобы правильно рассчитать дозировку препарата.
Женский голос озвучивает «версию» главного неонатолога Ростовской области Нателлы Землянской:
— Как говорит «Курито», якобы, они его сразу же там взвесили на второй день, и он весил 700 граммов .Но «Курито», конечно, же врёт .
М: Как это ?470 и 700 ?Он отек что ли или они его чем-то «нафаршировали» ?
Ж: Как сказала «Курито», они взвесили ребеночка, увидели, что он весит 700 граммов, и на этом душа их успокоилась .Они об этом никому не сказали .А потом через два дня ребеночек поехал «лечиться» к Нине Алексеевне (Миханошина — патологоанатом Ростовского областного патологоанатомического бюро (РОПАБ) ), которая тоже замечательно взвесила этого ребеночка и обнаружила, что он вообще весит 1000 граммов. Это все со слов «Курито» .
М: Угу.
Ж: Ну ладно, хорошо, может, с весами была проблема или действительно нафаршировали того ребеночка лекарственными препаратами. Всё бывает.
М: Да не, ну перестаньте. Ну чем они могли его нафаршировать ?
Ж: Петр Жанович, я шучу. Ну акушерам-гинекологам скажите, (что) вы его на следующий день перевзвесили, когда рассчитывали инфузионную терапию. Сказать, ну люди, у вас здесь 450 граммов, он 700 граммов весит — надо же исправить! (пауза) «Ошибка случилась в ваших расчетах, надо исправить».
(длительная пауза)
Ж: Алё?
М: Ну нет, я так понимаю, что нет.
Ж: И теперь у Нины Алексеевной в РОПАБе лежит история, где черным по белому нашими руками написано, что ребеночек весом 450 граммов они взвесили − 700 граммов. Вот и всё. А теперь в РОПАБе лежит история, где мы его намерили 450 граммов, и рукой написано нашей, наших сотрудников.
Произошедшее, если такой факт имел место быть, грозил сотрудникам ростовского Перинатального центра уголовным скандалом похлеще калининградского, поэтому тревогу начмеда больницы понять можно.
— История (болезни) у них ?— спрашивает голос, похожий на голос Петра Заварзина.
— История у меня, — отвечает ему, предположительно, Ангелина Беспалая и, выдержав многозначительную паузу добавляет: — История у меня .(...) Я завтра историю возьму.
М: Вот это да. Вот это они вляпались! (драматично) Вот это они вляпались!
В 2018 году в Перинатальном центре разразился скандал: региональный минздрав разорвал контракт с главврачом, который стоял у истоков создания центра, является заслуженным врачом России, известным неонатологом-реаниматологом Валерием Буштыревым. Официально поводом для увольнения стали несколько нарушений санитарно-эпидемического режима, которые были обнаружены в центре после проведения 600 проверок за год. Но этому предшествовало несколько судебных процессов: ПЦ требовал от регионального Фонда ОМС заплатить учреждению более 70 млн рублей за медицинские услуги, которое медучреждение оказало роженицам сверх ранее установленных квот. ФОМС платить отказывался, Буштырев настаивал и был близок к победе — буквально спустя несколько дня после его увольнения Верховный суд принял определение по таким искам, обязав региональные фонды в таких случаях платить по счетам, поскольку медицинская помощь в России гарантирована всем гражданам, деньги на нее выделяются, а работа медиков должна быть оплачена. Но после увольнения Буштырева, ПЦ перестал настаивать на своих требованиях.
Новый главврач ПЦ Максим Уманский не только простил страховым компаниям более 70 млн рублей, которые могли бы пойти на оплату работы медиков, но и развернул кампанию против предшественника: в публичное пространство было запущено письмо, в котором врачи обвиняли заслуженного врача России и — для многих — своего учителя в дискредитации учреждения, сведении счетов и скандальности. Так они отреагировали на обвинения супруги бывшего главврача Ирины Буштыревой в систематической фальсификации данных по младенческой смертности, в том числе за счет исчезновения «проблемных» рожениц, чьи дети имели шанс на получение квалифицированной медицинской помощи и выживание, но не получили его в пылу битвы государства за бумажные показатели неонатального благополучия .
Катерина Матвеева
