В ходе так называемой «реорганизации», был потерян уникальный коллектив ученых и практиков, разрушена выстроенная индивидуальная работа с тысячами пациентов.
В конце августа 2022-го Национальный медицинский исследовательский центр оториноларингологии Федерального медико-биологического агентства (НМИЦО ФМБА) официально отчитался о завершении реорганизации Российского научно-клинического центра аудиологии и слухопротезирования (РНКЦАиС): учреждение было присоединено к НМИЦО. Однако, по сути, уникальный Центр просто закрыли. Коллектив ученых и практиков, стоявших у истоков кохлеарной имплантации в России, оказался на улице. А выстроенная десятилетиями индивидуальная работа с тысячами пациентов была потеряна. Для чего же на самом деле уничтожили РНКЦАиС? И кто стал главным «выгодоприобретателем» от сложившейся ситуации?
Научно-клинический центр аудиологии и слухопротезирования несколько десятилетий был российским флагманом сурдологии. Здесь впервые в стране, в 1991-м, была проведена операция по кохлеарной имплантации – сделал ее приглашенный из Германии специалист. Уже спустя два года сложнейшие операции освоили специалисты коллектива под руководством главы Центра, профессора Георгия Таварткиладзе. Собственно, во многом благодаря деятельности РНКЦАиС и профессора Таварткиладзе, в 1996-м сурдология- оториноларингология в России была выделена в отдельную специальность и с 1999 года вошла во все приказы по номенклатуре специальностей Минздрава.
Все годы своей деятельности Центр был в авангарде как практических, так и научных разработок. Среди его важнейших достижений – методическая разработка и подготовка идеи о проведении всеобщего скрининга слуха у новорожденных в России. Благодаря чему, десятки, если не сотни тысяч родителей смогли на раннем этапе выявить проблемы со слухом у своего ребенка. А, значит, и качественно повысили эффективность проводимых операций по кохлеарной имплантации. В отличие от слуховых аппаратов, базовая часть КИ под наркозом вживляется внутрь уха и передает сигналы непосредственно на слуховой нерв. Вторая, наружная, подключается через месяц, и затем раз в пять лет подлежит замене. И чем раньше делается такая операция, тем больше шансов, что ребенок научится абсолютно нормально говорить и слушать – сформированному в глухоте мозгу крайне сложно перестраиваться.
За годы работы сотрудники Центра лично сделали тысячи операций по кохлеарной имплантации. И потом продолжали десятилетиями «вести» своих подопечных: проделывали с ними огромную работу по настройке оборудования, по его замене, по обучению пациентов. Индивидуальный подход к каждому был основой практики РНКЦАиС, в котором параллельно велась и масштабная научная деятельность.
В структуре Центра аудиологии были различные отделения. Например, отдел генетики и эпидемиологии нарушений слуха. Изучались причины тугоухости, спектр генетических мутаций. Велись передовые научные исследования в области коррекции слуха, электрофизиологии. Теперь все это оказалось свернуто. Основной же потерей для науки стало увольнение профессора Таварткиладзе, который, по сути, создал в России свою школу.
О том, что проведенное «слияние» стало закамуфлированным уничтожением Центра, свидетельствуют факты. Из десятков его сотрудников (не считая совместителей) лишь двое остались работать в НМИЦО ФМБА, хотя логика слияния подразумевает полное сохранение коллектива. Но на самом деле от него стремились избавиться. Бывшие сотрудники центра рассказывали, что комиссия по реорганизации, в которую от РНКЦАиС вообще никого не включили, не скрывала недоброжелательного отношения к врачам и ученым: беседовала в стиле: «А чем вы можете доказать, что нам интересны»? При этом предложенная при переходе зарплата оказалась значительно меньше той, что получали специалисты.
Показательно, что приказ ФМБА о реорганизации был подписан 5 марта 2022 на фоне развернувшейся спецоперации на Украине, беспрецедентных антироссийских санкций. Перспектива остаться в такой ситуации без работы была пугающей для большинства специалистов. Среди пациентов возникла паника: люди опасались проблем с плановой заменой их оборудования. Администрация Центра письменно обратилась к руководству ФМБА с просьбой отложить процедуру реорганизации, но получила отрицательный ответ. Видимо, чиновники решили не обращать внимания на возникшие сложности. Почему? Ведь в ходе «слияния» на улице оказались десятки высококвалифицированных специалистов. Да, большинство из них позже нашло себе применение в частных клиниках. Но разве ФМБА были не нужны опытные кадры? Или расширившемуся НМИЦО? Многие из тех, кто оказался после реорганизации на улице, считают, что подобное решение было подготовлено и лоббировано конкретным человеком. Тем, который уже пытался ликвидировать Центр ранее. Причем удачная попытка реорганизации в его активе была. Его зовут - Николай Дайхес, директор Национального медицинского исследовательского центра оториноларингологии (НМИЦО) ФМБА России».
Кстати, недавно, в ноябре 2022-го, выступая в сюжете телеканала НТВ, Николай Дайхес сказал о ситуации с кадрами в сурдологии следующее: «у нас очень большая проблема - кадры. Человека годами учат на кафедре, он становится сурдологом, и уходит в коммерческую службы. Там кадрового дефицита нет. Поэтому мы должны продолжать работать над созданием условий». Если, действительно, именно этот человек организовал «слияние» Центра аудилогии с НМИЦО, в результате которого десятки опытных, уникальных специалистов были вынуждены уйти и искать работу в коммерческом секторе, то более чем попахивает двуличием!
Кто же он такой – этот Николай Дайхес? Врач по образованию и бизнесмен по духу (входил в состав совета директоров Леспромбанка) в 1999-м он был избран депутатом Государственной Думы третьего созыва по федеральному списку КПРФ. Работал заместителем председателя комитета по охране здоровья и спорту. В Госдуме прославился небольшим скандалом: Центризбирком обнаружил, что Дайхес не указал в своей декларации о доходах три автомобиля из четырех: написал про «Жигули», но забыл ещё одни «Жигули», «Волгу» и джип «Гранд Чероки». Ничем значимым для здравоохранения Дайхес в парламенте не отметился. Все его законотворческие инициативы были связаны со сферой нефтедобычи. Зато, судя по дальнейшему развитию событий, работа в Госдуме помогла Дайхесу завести нужные знакомства в министерстве здравоохранения.
Например, стоит вспомнить, как появился «Научно-клинический центр оториноларингологии» (НКЦО) Минздрава, который потом стал «Национальным медицинским исследовательским центром оториноларингологии (НМИЦО) ФМБА России». 31 декабря 2000-го года появился приказ ведомства о слиянии Центра аудиологии и московского НИИ Ухо, горла и носа. На их месте и был образован НКЦО, в котором Дайхес сразу занял место научного руководителя Центра. А в феврале 2004-го, после окончания срока депутатских полномочий, получил и директорскую должность. Похоже на плановую подготовку «запасного аэродрома» для приземления из Госдумы.
Та, первая реорганизация Центра аудиологии, в итоге, не привела к его закрытию. Оба слитых медучреждения сливаться не захотели. И хотя противостоять приказу не смогли, но нашли возможность возродиться в новом качестве. Институт уха, горла и носа стал «Научно-исследовательским клиническим институтом оториноларингологии им. Л.И. Свержевского» в Департаменте здравоохранения города Москвы. А Центр аудиологии был заново воссоздан в ведении Министерства труда и социального развития. Т.е. из двух учреждений стало три, а не одно (как предполагалось по приказу), но это не смутило министерство. НКЦО был создан, ему были переданы ресурсы двух ликвидированных, включая историю.
В 2008-м была еще одна попытка реорганизовать Центр аудиологии, соединив его с 38-й детской больницей. Но и она провалилась – оказалось, что учреждения работают по сталь разным регламентам, что чиновники и реорганизационная комиссия так и не смогли выработать решения, как они будут выполнять свои функции вместе.
Уничтожить Центр окончательно удалось лишь в 2022-м. Большинство сотрудников РНКЦ убеждены: истинные причины навязанного им «слияния» – недобросовестная конкуренция с использованием административного ресурса. Стремление единолично контролировать бюджетные денежные потоки, выделяемые на высокотехнологические операции и закупку дорогостоящего кохлеарного оборудования.
Судя по документам, решение о слияние принимал не сам Дайхес. Но у бывших сотрудников Центра сурдологии нет сомнений в том, кто стоит за происходящим. Особенно с учетом того, что половина из них прошла через все три процесса реорганизации их учреждения. И, по их словам, свои тесные связи с руководством ФМБА Дайхес не только не скрывал, но и постоянно подчеркивал.
Об этом же косвенно свидетельствуют и факты полной лояльности руководства к его инициативам, и беспрецедентные выделения средств НМИЦО. Тот же Центр аудиологии, арендовал в цокольном этаже жилого дома всего 318 кв.м. Сотрудники вспоминают, что годами выпрашивали в головном ведомстве новое здание, размером хотя бы в 2-3 тыс.кв.м. Но денег для них никогда не было. В то время, как Дайхесу средства нашлись на здание размером в 42 тыс.кв. м!
При чем, по мнению экспертов, такие площади для развития отечественной оториноларингологии вообще не требовались. Не случайно, в итоге они оказались заняты разными специальностями, судить о которых можно по рекламе, которая приглашает пациентов на абдоминопластику и коррекцию молочных желез по этому адресу.
Вообще, в этой истории речь идет об очень больших бюджетных деньгах. Один кохлеарный имплант стоит до 1,3 млн. руб. А их закупается в год 1200-1300. Плюс – высокотехнологичные операции по их установке. Плюс – плановые замены. Плюс – содержание в стационаре. Поэтому основания подозревать, что за организационными решениями могут скрываться вопросы финансовые.
Еще недавно российский рынок делили между собой четыре производителя кохлеарных имплантов: COCHLEAR» (Австралия), «Advanced Bionics» (США,Швейцария), «Neurelec» (Франция, Дания) и «Med-El» (Австрия). Но в последние годы активно заходит новый - «Nurotron» (Китай). Николай Дайхес публично заявил: «Мы приводим пятого — китайского производителя». Правда, как оказалось, производитель спорный: по словам медиков из Поднебесной, посещавших научные конференции в России, в том же Пекине вживлять детям «Nurotron» не торопятся: мол, для будущих поколений - самое лучшее. А у нас закупают, и с каждым годом все более массово. В результате, шаг за шагом, новая компания «подмяла» под себя уже почти 20% российского рынка, и эта доля стремительно растет.
При чем, самое подозрительное, что закупают «китайцев» по тем же самым ценам, что и оборудование лидеров рынка, работающих на нем несколько десятилетий. В Китае правительство установило максимальную цену на импланты – порядка 830 тыс.руб., в зависимости от колебаний курса. Но вот в России «бюджетность» китайских КИ оказалась под вопросом. Если изучить сайт https://zakupki.gov.ru и стоимость кохлеарных имплантов, закупаемых НМИЦО в 2022 году, то выясняется, что, скажем, китайский NSB-60 покупают за 1,2 млн. руб. Т.е. абсолютно по той же цене, что и продукцию лидеров рынка Cochlear (1,197 млн. руб.). Списать это на «опт» тоже нельзя: Cochlear берут в количестве 10 штук, тогда как китайцев – 50! Или вот еще закупка: Cochlear взяли за 1,3 млн., а NSB-60 - за 1,27 млн. руб. Но австралийских КИ купили всего 10, а китайских – 100.
Любопытно, что, несмотря на близость Китая к России, у нас в стране нет официального представительства «Нуротрон». Есть продавец или дистрибьютор - компания «Ван Моурик медикал». Её основательница и бессменный руководитель - госпожа Карин ван Моури. И в России у госпожи ван Моурик покупает системы китайского производства единственное медицинское учреждение - Национальный медицинский исследовательский центр оториноларингологии (НМИЦО ФМБА), который возглавляет Николай Дайхес.
То есть, получается, что в нашей стране есть только один продавец и один покупатель. Но зато какой! Владеющий львиной долей всех выделяемых государством квот на подобные операции! С этой точки зрения, уничтожение Центра аудиологии стало увеличением доли НМИЦО на рынке госзакупок кохлеарных имплантов.
Есть и еще один аспект, о котором говорят сотрудники закрытого учреждения: раньше людям со стороны было не понятно, как маленький центр, имеющий арендованную площадь всего 318 кв.м., вынужденный делать операции на клинических базах других больниц, умудряется добиваться почти тех же результатов, что и возглавляемое Дайхесом огромное учреждение? С гигантским финансированием и колоссальными площадями в десятки тысяч квадратных метров? А теперь этот вопрос не актуален. Объект для невыгодного сравнения уничтожен.
С точки же зрения стороннего наблюдателя, самое плохое в этой ситуации то, что пострадала не только наука, не только уникальные специалисты, но и простые люди, слабослышащие дети и их семьи. Чтобы ребенок научился слышать и говорить, требуются системные, продолжительные занятия. Желательно, непрерывные. От того, насколько правильно и точно настроен речевой процессор, определены индивидуальные особенности пациента, зависит эффективность развития речи у ребенка. Только комплексный медико-педагогический подход позволяет успешно пройти реабилитационный путь от глухоты до мира звуков. Здесь важен индивидуальный подход к каждому человеку. Увы, ликвидация Центра привела к разрыву колоссального количества выстроенных связей с теми, кому были установлены импланты. По свидетельствам многих родителей, годами привозивших детей в уничтоженный Центр, его преемники активно пользуются профессиональной терминологией, вот только не могут наполнить эти понятия содержанием необходимого качества и количества.
Не случайно, еще в 2021-м году тысячи россиян подписали петицию с требованием не сокращать объемы средств, выделяемых Центру на замену процессоров. Ведь уменьшение финансирования вело к тому, что пациентам предлагали перейти в другое учреждение. Но родители были активно против: они хотели прийти туда, где хранятся все настройки оборудования их ребенка, где его знают, где педагог, с помощью которого они заговорили.
Но в 2022-м ситуация стала еще хуже. В мае-апреле Центр еще делал операции, но потом они были отменены, и люди оказались в подвешенном состоянии. И теперь, если оперативно не провести замену, рискуют, что оборудование даст сбой, и они могут вновь вернуться к глухоте. Речь же о том, чтобы сохранить своих специалистов для детей – теперь даже не идет.
Многие люди не хотят возмущаться публично. Опасаются, что покритикуешь НМИЦО, и начнутся трудности с заменой оборудования. Никто не хочет ставить под удар своего ребенка. Кстати, возникновение таких опасений – один из серьезнейших упреков всему ФМБА: госгарантии не должны зависеть от чьей-то воли.
Кроме того, как показывает практика, концентрация денежных потоков в одном учреждении при нынешней системе страховой медицины в России опасна и тем, что ряд важнейших направлений, (которые получают меньшее финансирование), начинают провисать. Те, кто распоряжается потоками, задают себе вопрос: зачем вкладывать туда, где платят мало? Например, купить кохлеарный имплант и вживить его – это дорого и выгодно. А обеспечить системную работу специалистов на местах, обучающих ребенка понимать, распознавать и воспроизводить звуки – дешево и намного менее интересно.
Но в результате в стране сложилась ситуация, когда число операций растет, а необходимая за этим работа тормозится, не успевает за темпами. Специалистов в регионах остро не хватает. Филиалы федерального учреждения – закрываются. С точки зрения пациентов, за таким подходом просматривается банальная фикция – сделать как можно больше операций, закупив по завышенным ценам сомнительное китайское оборудование, а дальше – хоть трава не расти! Кто, где и как будет учить детей слышать, это уже не наше дело!
Пациенты в регионах рассказывают, что бывало, когда сотрудники НМИЦО даже в нарушение действующих лицензионных норм были готовы осуществлять плановые замены процессоров прямо на местах, по историям болезни оформляя людей, как побывавших в Москве. Ну, и деньги брать наличными! То есть, получается, представители центра готовы идти на любые ухищрения, лишь бы не вкладывать масштабные государственные ресурсы в создание реальной региональной сети специалистов, которая может и должна перетянуть на себя денежные потоки из центра.
Даже если просто взять число сурдологов, необходимых в России, то по действующим нормам их должно быть более 1,4 тыс. человек. На практике некоторое время назад оно составляло около 400, а теперь начало еще снижаться. Ничуть не лучше ситуация и с сурдопедагогами – их тоже очень сильно не хватает на местах.
Слава Богу, пока НМИЦО ФМБА – не единственное учреждение на рынке. Есть еще Питерский Лор НИИ, есть клиническая больница медсанчасть № 122 – ныне Северо-Западный окружной научно-клинический центр имени Л. Г. Соколова. Но доля центра, возглавляемого Николаем Дайхесом, стремительно растет, все больше претендуя на монополию. Поэтому нельзя исключать, что вслед за Центром аудиологии, какие-то смертельно опасные для них формы реорганизации ждут и других конкурентов, которых просто вынудят стать филиалами одного огромного НМИЦО, чтобы он смог по-настоящему единолично замкнуть на себе все денежные потоки данного направления.
«Блокнот» готов опубликовать комментарий директора Федерального государственного бюджетного учреждения «Национальный медицинский исследовательский центр оториноларингологии ФМБА России» Николая Дайхеса, а также официального представителя Федерального медико-биологического агентства по ситуации с Российским научно-клиническим центром аудиологии и слухопротезирования.
