Уголовное дело возбудили по статье о причинении смерти по неосторожности
Уголовному делу, которое завели после гибели нескольких человек в ковидном госпитале Старого Оскола в Белгородской области, недавно исполнился ровно год. Сообщалось, что люди могли погибнуть из-за скачков кислорода, задохнуться, но за это время следствие так и не подтвердило, но и не опровергло этот факт. Как и не определило даже возможных виновников трагедии. Сергей Гладыш и Дарья Новикова, у которых в ту роковую ночь в госпитале скончался отец, обращались уже во все возможные инстанции, но следствие затягивается, а их жалобы прокуратура и следком просто пересылают по кругу.
Год назад кладбище Старого Оскола резко пополнилось новыми могилами. Хоронили десятками. Ритуальщики говорили, что не успевают копать: в те дни из ковидного госпиталя везли и везли новые трупы. В ночь с 21 на 22 октября в госпитале скончались несколько человек — спустя буквально несколько дней после похожей трагедии в Ростовской области, где от нехватки кислорода задохнулись до 13 пациентов. По официальным данным, на 22 октября в Старооскольском городском округе от коронавируса скончались 6 человек.
После случившегося, дети одного из умерших в ту ночь, Сергей Гладыш и Дарья Новикова, обратились с заявлением в следственный комитет. Заявление приняли. Возбудили уголовное дело по части 3 статье 109 УК РФ о «причинении смерти по неосторожности» — в отношении неизвестного лица. Лицо, как и многие другие факты, не определили до сих пор. Максимальное наказание по указанной статье предусматривает лишение свободы сроком до четырех лет.
Пока текст готовился к публикации, родственники сообщили о новом факте: администрация больницы препятствовала проведению судебно-технической экспертизы. Как объяснили родственникам, ковидный госпиталь — это «красная зона», вход в нее воспрещен, и если пустить посторонних, а те заболеют, то медики понесут уголовную ответственность. Ответственность же за трагедию, произошедшую в ночь с 21 на 22 октября 2020 года, пока не решился взять никто.
Отец Сергея и Дарьи, Владимир Гладыш, заболел в начале октября прошлого года. Медики предположили внебольничную пневмонию, мужчина начал лечиться дома. Лечение не слишком помогало, Владимиру вызвали скорую помощь.
— Вызвали вечером, приехала она к шести утра следующего дня. К тому моменту температура упала, но мы все равно попросились съездить в больницу, чтобы сделать КТ, — объяснила Дарья.
По снимкам поражение легких составило до 40%. Владимира отправили на консультацию с инфекционистом. Очередь в приемное отделение была огромная. Люди с пневмонией покорно сидели под открытым небом на холоде. Те, кто был в состоянии двигаться, пытались ходить, чтобы согреться. Тот выписал направление на госпитализацию в ОГБУЗ «Старооскольская окружная больница Святителя Луки Крымского». Своей очереди Владимир прождал около двух часов.
— Нас спросили: «Будете ложиться?» Мы сказали: «Будем». Я надеялась на то, что неделю его в больнице прокапают, и дальше мы будем долечиваться дома. Надо знать моего отца: ему было 71, но он мог дать фору мне, 30-летней. Он пришел своими ногами в больницу. А перед выходом из дома сварил суп, — говорит Дарья.
Владимир не был похож на дряхлого старика. Накануне болезни, в сентябре, ездил на море с друзьями, в молодости был спортсменом. С сердцем и легкими у него всегда было все хорошо, и физическая нагрузка для него была нормой.
— Он родился 25 июля 1949 года. В больнице, когда записывали дату рождения, переспросили: может, не 49-го года, а 59? Даже паспорт взяли перепроверить, — вспоминает Дарья.
Медики заполнили все необходимые документы и положили Владимира на 5-й этаж — четырехместную палату общего назначения. Показателей того, что ему понадобится кислород, на тот момент не было никаких.
Дарья с отцом созванивалась часто, переживала. У Владимира была склонность к повышению сахара в крови.
— Мы говорили об этом врачам. Просили сделать пометку в карточке пациента. Когда я позвонила в очередной раз, папа сказал, что ему должны были сделать два укола, но сделали только один. После этого ему стало плохо. Он пошел на пост — искать хоть кого-то из медиков. Как потом оказалось, ему вкололи препарат, после которого резко повышается сахар. Чтобы его снизить, должны были разово уколоть короткий инсулин. Но про это медперсонал забыл, пока папа сам не спросил — рассказывает девушка.
Возможно, именно на фоне этого Владимиру стало хуже. Медики измерили сатурацию и приняли решение перевести его в палату, где есть кислородная точка. Поначалу мужчине подавали кислород с помощью специальных трубочек — канюль.
— На следующий день к полудню отец пожаловался, что к нему до сих пор никто не заходил. Когда я начала выяснять, в чем дело, мне сказали, что по документам мой отец уже лежит в реанимации. При этом реально его никуда не переводили. Но уколы колоть перестали. Он сидел и ждал какой-то помощи, но ее не было, — вспоминает Дарья.
— Папа все время говорил: вот, мол, сижу на кислороде, только эффекта как-то особенно нет. Только трубочки весь нос расцарапали, но не помогают, — говорит Дарья.
Оборудование было, а кислорода словно и не было.
— 19 октября 2020 года люди направляли в департамент здравоохранения видеообращение о том, что в больнице — устаревшая система подачи кислорода, и с ней есть проблемы. 21 октября 2020 года в больницу приехала начальник департамента здравоохранения области и уточняла в том числе насчет кислородной разводки. Просила сделать расчет того, на сколько коек рассчитана система, сколько коек еще можно подключить к кислороду. При том, что госпиталь на тот момент уже работал, и в нем было уже очень много пациентов, — продолжает Дарья.
Спустя примерно сутки консилиум врачей решил перевести Владимира в реанимацию.
— Его перевели 19 октября вечером, и только ночью я дозвонилась до дежурных в реанимации. Спросила, как его самочувствие. Мне сказали, дословно, что он стал «розовый, как поросеночек»: сатурация улучшилась, показатели стабильные. Подробно объяснили, что привезти. На следующее утро я снова позвонила узнать, как можно передать все, что мы приготовили. Врач в ответ бросил: «Приезжайте». И все, — вспоминает Дарья.
К отцу родственников не пустили. Рассказали, что мужчина жаловался, что ему нечем дышать, срывал кислородную маску и из-за этого его пришлось привязать к кровати. Дарья говорит, когда папу хоронили, все запястья у него были бордово-синие, в кровоподтеках. На следующий день брат с сестрой снова узнавали о самочувствии отца от медиков. К вечеру 21 октября сатурация, давление, сахар были в норме.
— Мы ожидали, что его переведут обратно в палату интенсивной терапии, потому что никаких предпосылок к ухудшению не было, — говорит девушка.
22 октября в 5 часов утра Дарье позвонили и сказали: отец умер.
Родные кинулись в больницу. Врачи и медсестры там были напуганы.
— Мы спросили: «В чем причина смерти?». Дежурный врач ответил: «Догадываюсь, но вам сказать не могу», — говорит Дарья.
Тщетно родственники весь день пытались выяснить этот вопрос. Причину смерти им не называли, говоря только, что «виноват ковид».
Хоронили Владимира в открытом гробу. Тест пришел отрицательный, ковид у него так и не подтвердился.
Дарья и Сергей стали выяснять, что на самом деле произошло с их отцом. По слухам, в ночь, когда он скончался, в больнице погибло еще несколько человек. Заговорили о перебоях с кислородом. А потом в соцсетях разместили и видео с манометром, показывающим, что давление в системе подачи кислорода на нуле. Жители Старого Оскола говорили и о том, что на территорию больницы вызывали спасателей из-за сильного обмерзания кислородного газификатора, где кислород переходит из жидкого в газообразное состояние. Но персонал больницы эти факты отрицал.
— За информацию, которая прошла в соцсетях, надо наказывать. Надо разбираться с этим. Потому что падения кислорода не было. Была штатная ситуация перезаправки кислорода. Кто этим занимается и как занимается, вопрос не к медикам. А люди у нас разные. При перезарядке кислорода все поддерживается, но падения давления при этом не происходит. И службу спасения администрация больницы по этому поводу не вызывала, — пояснил заместитель главврача по медчасти Алексей Чубаров местным журналистам, заинтересовавшимся «кислородной» историей.
При этом количество коек в реанимационном отделении с кислородной поддержкой в больнице примерно в те дни было увеличено с 6 до 50. В больнице на вопрос о том, выдержит ли нагрузку система, отвечала утвердительно.
— Ранее газификатор работал не на полную мощность. Сегодня он работает на максимальной мощности, больше усиливать нельзя. То есть там невозможно и не нужно разворачивать дополнительные реанимационные койки. Нужно дождаться, когда привезут и смонтируют новое оборудование, а затем уже принимать решение о расширении коечного реанимационного фонда и палат интенсивной терапии, если будет на тот момент такая необходимость, — объясняла она местному изданию «Белпресса».
И подчеркнула: никакой информации о том, что был сбой, тем более повлекший какие‑то последствия, ни у технических служб, ни у экспертов нет.
Тем не менее, Дарья Новикова и Сергей Гладыш уверены в обратном. После случившегося об этом говорили родственники и других пациентов, погибших в ту ночь.
Весной Дарья и Сергей, не видя существенных подвижек в уголовном деле, которое возбудил следственный комитет, обратились в редакцию «Блокнота». Молодые люди также написали письмо председателю следственного комитета Александру Бастрыкину. После публикаций «Блокнота» и экстренного выпуска программы «Партия праведного гнева» на Youtube председатель СК взял дело о массовой гибели пациентов в больнице Старого Оскола на личный контроль. Но с момента смерти Владимира Гладыша прошел год, а официальный ответ от председателя СК РФ Александра Бастрыкина родные так и не получили, и подозреваемых следствие не установило до сих пор.
— Возможно, трагедии можно было бы избежать. Но следствие даже сейчас не называет подозреваемых. Мы опасаемся, что выйдет срок для привлечения виновных лиц к уголовной ответственности. Но они должны быть установлены и привлечены в соответствии с законом. Поэтому мы и обратились к Александру Ивановичу Бастрыкину и по-прежнему считаем, что он должен вмешаться в ситуацию, — уверена Дарья.
Дарья обращалась и к руководителю следственного отдела по городу Старый Оскол Замиру Иркналиеву, и к главе следственного комитета по Белгородской области Станиславу Захарову. А затем попросилась на прием к председателю СК РФ Александру Бастрыкину, пояснив, что без его вмешательства расследование затягивается. Ответа по существу из СК РФ она не дождалась. Обратилась в Генеральную прокуратуру.
— Все ответы из Генеральной прокуратуры говорят от том, что вместо того чтобы рассмотреть жалобу и принять меры прокурорского реагирования по устранению нарушений со стороны центрального аппарата Следственного комитета они перенаправили жалобу в область, а область — в городскую прокуратуру, хотя у них нет полномочий принятия решений в отношении центрального аппарата СК РФ, — говорит Дарья.
Пока обращения ходят по кругу, постепенно истекают сроки расследования дела.
С начала осени 2020 и к январю 2021 года в Старом Осколе закончилось место на городском кладбище. Жители говорят, готовят новое поле. Очень много свежих могил. Есть и молодые, есть те, кого подхоронили к кому-то, и люди еще просто не успели поставить оградки и памятники. А в статистике, каждый день отмечают всего несколько человек.
Напомним, за несколько дней до трагедии в Старом Осколе, похожая ситуация произошла в Ростовской области. В ночь с 11 на 12 октября 2020 года в ковидном госпитале на базе городской больницы № 20 произошли перебои с кислородом. В результате погибли как минимум 13 человек. Спустя год следователи так и не смогли установить виновных, ссылаясь на какие-то сложные экспертизы.
Информация о смертях в ковидном госпитале на базе 20-ки начала появляться через несколько дней после трагедии. Но спустя 10 дней после трагедии, заместитель главы администрации по социальным вопросам неожиданно заявила, что все это фейковые новости. Правда, федеральный Росздравнадзор делом заинтересовался и сообщил о проверке. Делом заинтересовалась и известная правозащитница Екатерина Гордон, которая приехала в Ростов, чтобы разобраться в ситуации и резко раскритиковала донские власти. Она также опубликовала показания врача-реаниматолога Артура Топорова, который дежурил в ту ночь и рассказал подробности о том, что происходило.
Врач подтвердил, что два часа в отделении не было кислорода. За это время было зафиксировано пять смертей. Еще несколько человек могли погибнуть от последствий нехватки кислорода. Самому молодому, по словам доктора, не было и 30 лет, а самому возрастному пациенту исполнился 81 год.
По факту смертей в ковидном госпитале Ростова-на-Дону также возбудили уголовное дело. В городской администрации у заместителя главы Елены Кожуховой и на рабочем месте главы городского горздрава Надежды Левицкой прошли обыски. А незадолго до возбуждения дела неожиданно со своих постов уволились министр здравоохранения Ростовской области Татьяна Быковская и глава горздрава Надежда Левицкая. Официально их уход с «кислородным скандалом» никак не связан. В самой городской больнице № 20 также сменилось руководство. Однако дальше этого дело не продвинулось.
В следкоме Ростовской области на запрос «Блокнот Ростов» ответили, что следствие по данному делу все еще идет.
— В ходе предварительного следствия вся необходимая документация изъята, выполняются следственные и процессуальные действия, направленные на установление всех обстоятельств произошедшего. Они включают в себя большой объем сложных и длительных по времени производства судебных экспертиз, — ответили в ведомстве.
